Вне закона
Шрифт:
Она не знала, сможет ли когда-либо примириться с этой его частью.
Лобо стоял на вершине холма. За свою жизнь он наделал достаточно глупостей, но не настолько диких, как сегодня днем. С тех самых пор, как он завидел ранчо, все его правила, всю его предосторожность как ветром сдуло. Он больше не понимал, кто он такой.
Сегодня днем он почти поверил, что был Джессом, каким его представляла Уиллоу. В эти несколько минут, после того, как она уехала, он даже вообразил, что, возможно…
Что, черт побери, он вообразил? Лобо и учительница?
Все это теперь, после противостояния в кухне, выглядело нелепо. Его жизнь была полна таких противостояний. Это для него значило не больше, чем просто еще одно, пока он не увидел лицо Уиллоу, проблески понимания в нем. И тогда ему захотелось, чтобы Кантон схватился за револьвер. Очень сильно захотелось, потому что он испытывал такую острую боль. Уиллоу смотрела на него, как на чужака, как на опасного зверя, и таким он и был.
Он почти поверил в сказочку Уиллоу. Как будто несколько случайностей могли искоренить гниль внутри него. Ладно, она увидела его таким, какой он есть. И это ей не понравилось.
Приютившееся в нем тепло, странное ощущение причастности и покоя были поглощены разверзшейся дырой, ставшей лишь глубже из-за этих нескольких мгновений радости.
Когда же Ньютон нанесет удар? Скоро, потому что Морроу собрался гнать сюда свой скот. У них в запасе был день, может, два, но не больше. Он не был уверен, что успеет построить запруду, но как раз сейчас тяжелая работа была здорово привлекательной. И потребуется вести наблюдение. Чэд мог бы подежурить днем. Почему-то Лобо не думал, что Ньютон нападет при дневном свете. Койоты обычно прячутся в темноте.
Он хотел, чтобы это кончилось. Он хотел оставить пространство между собой и этим чертовым ранчо. Ему хотелось забыть глаза цвета летнего дня, и волосы, как шелк. Ему хотелось забыть восторженные глаза Чэда и тоненький картавый голос Салли Сью.
Через несколько минут он снова был на ранчо, отдавая распоряжения необычно послушному Брэди и благодарному Чэду. Если бы появилась Уиллоу, Лобо готов был уехать.
— Я и вправду могу сторожить? — с такой надеждой спросил Чэд, что его слова почти проникли сквозь кусочки новой брони, которыми Лобо окружил свое сердце.
— Вправду, — коротко сказал он, но Чэд как будто совсем не обиделся. Казалось, все ходили по жердочке после противостояния в доме.
Когда Чэд на старой верховой лошади Уиллоу отправился на холм, Лобо и Брэди взяли два топора и крепко привязали их к седлам. У них было в запасе два часа до сумерек, достаточно, чтобы начать постройку запруды.
Когда они прибыли на место, указанное ранее Уиллоу, Лобо выбрал подходящее дерево, и они по очереди работали топорами. Работа стала соревнованием, испытанием на выносливость. На стороне Лобо были ярость и раздражение, сообщавшие ему почти нечеловеческую силу, но и у Брэди был хороший стимул: он стремился доказать на что способен.
Очень скоро большой тополь упал поперек потока, потом дерево поменьше, потом кусты. Oни работали с наступлением сумерек, и потом при свете луны работали, пока Брэди не готов был свалиться от усталости. Но все же Лобо продолжал работу, мерно ударяя топором, хотя Брэди знал, что у Лобо должны быть такие же кровоточащие волдыри, как и у него. Но по лицу Лобо не заметно было ни боли, ни усталости.
Часом позже Лобо повернулся к нему.
— Вам лучше пойти сменить Чэда.
— Кончайте и поехали со мной, — неожиданно для себя сказал Брэди, заслужив удивленный взгляд Лобо.
— Нет, — сказал он.
Брэди несколько мгновений смотрел ему в глаза. Бесполезно было пытаться убедить его. Лобо сражался со своим собственным дьяволом, и Брэди по опыту знал, что здесь никто не мог помочь.
— Ладно, — наконец сказал он. — Увидимся утром.
Когда он сел в седло и поехал, то все еще слышал звон топора. Он остановился у уже темного дома и взял коробку с медикаментами. Лобо они потребуются, когда он сменит Брэди несколькими часами позже, а Брэди чертовски хорошо знал, что Лобо не станет спрашивать их у Уиллоу. Он уверял себя, что это волновало его лишь потому, что всем им была нужна «револьверная» рука Лобо.
Мариса нашла возможность удрать. Она ждала несколько дней, но после поездки в город за ней следили. Ее надсмотрщики были довольно вежливы, но непреклонны. Ее отца заботила ее безопасность.
Она не оставила мысль о разговоре с Гэром Морроу. Если бы ей удалось разузнать о причине ненависти между ее отцом и его бывшим другом, возможно, ей удалось бы что-то сделать, чтобы примирить их. Она понятия не имела, что именно, но в любом случае стоило попробовать.
Весь день люди разъезжали по делам, даже новые наемники. Все ручьи в округе пересохли, и надо было перегнать скот к реке. У Кэди, занимавшегося лошадьми, работы было больше обычного, и его спина, болевшая после падения при загоне скота, совсем разболелась. Он передал ей просьбу прислать что-нибудь укрепляющее, и она добавила в тоник немного лауданума, который был в доме.
Когда она удостоверилась, что он спит, то оседлала свою лошадь и отправилась. Земля на пастбище совсем пересохла и даже в реке, вдоль которой она ехала, было совсем мало воды.
Ей нравилось чувствовать лошадь под собой, ощущать опьяняющее чувство свободы. На пути обратно она остановилась в городе повидать Салливэна. Салливэн. Само это имя звучало соблазном для нее.
Она свернула на дорожку, которая извивалась по ранчо Гэра Морроу. Время от времени вдали она замечала других всадников, все незнакомых. Несмотря на жаркий день, по ней пробегали мурашки. Теперь каждый незнакомец был зловещим, не то что раньше. С тех пор как несколько лет назад отсюда вытеснили индейцев, здесь было спокойно, и она никогда не опасалась ездить одна. Но теперь…
Ближе к вечеру она остановила лошадь перед забором у дома Морроу. Строение было очень похоже на дом ее отца — по типу домов плантаторов с Юга. Только Джейк из-за болезни жены выбрал одноэтажный дом.
К столбам перед домом были привязаны несколько лошадей, и когда она подъехала, человек, прислонившийся к одной из колонн у входа, исчез внутри. Прежде чем она успела спешиться, из дверей вышел Гэр Морроу в сопровождении профи, которого она видела на танцах.
— Мисс Ньютон, — сказал Гэр Морроу. Его лицо выражало удивление. — Это так…