Внебрачная дочь продюсера

Литвиновы Анна и Сергей

Дома – надо же, она чужую дачу мысленно стала называть домом! – Леся переоделась. Потом поела йогурта с клубникой – волшебное блюдо получилось. А после взяла тортик и отправилась к соседке.

Тетя Вера встретила ее на пороге своего дома с напускной нелюбезностью.

– Что это ты тут принесла? – спросила она, кивнув на торт.

– Это вам.

– Зачем?

– Есть.

– Не ем я такого.

– А если я вам компанию составлю? – хитро прищурилась Леся.

– Ко-омпанию?.. Ну, проходи, компаньонка, – вроде бы сердито, а на самом

деле удовлетворенно (у нее даже морщины разгладились) махнула головой соседка. – Только учти, у меня не убрано. – Смахнула невидимую пыль с табуретки. – Садись. Я сейчас чайник поставлю. Да ты обедала ли, свиристелка? – вдруг строго посмотрела она на девушку.

– Обедала, обедала, – легко соврала Леся.

– А то смотри. У меня щи есть и винегрет. Я много не ем, а когда портится, не люблю. Лучше уж в нас, чем в таз…

И вскоре они сидели за столом в опрятной кухоньке, на Лесин тортик хозяйка ответила вареньем четырех сортов, от яблочного до крыжовенного. Девушка прихлебывала чай и вполуха слушала соседку. Их диалог довольно скоро плавно превратился в тети Любин монолог. Признаться, Леся отдыхала и наслаждалась ее полубессмысленной болтовней. Так приятно, что не надо напрягаться, не надо врать, играть, торговаться… Поток сознания, льющийся из уст тети Любы, втекал в одно ухо и выливался из другого, почти не осаждаясь в голове примесью смысла.

Но дурацкая манера выведывать, выспрашивать, ставшая за последние время привычкой, вдруг потянула Лесю за язык.

– А вы знаете, что случилось с родителями Васечки?

Соседка вмиг осеклась и посуровела:

– Он что, тебе ничего не говорил?

– Ни словечка.

– Значит, время еще не пришло. – И понизила голос: – Переживает он.

– А что с ними такое?

– Погибли они. Оба. Убили их.

– Как?!

– А как сейчас убивают? Ножичком пырнули. Возвращались они поздно вечером из гостей. Шли по своему микрорайону. И какая-то шантрапа на них напала и – убила. Деньги забрали, с Ирочки драгоценности сняли…

– Ужас какой!.. А убийц нашли?

Тетя Вера скорбно покачала головой:

– Нет.

– О господи! – вырвалось у Леси. – Тоже!

– Почему «тоже»? – прищурилась на нее бабка.

Леся имела в виду, что тоже – как и в ее случае. Поэтому они, выходит, с Васечкой в каком-то смысле родственные души. Но не расскажешь ведь обо всем бабке-соседке…

– Я имела в виду, – выкрутилась Леся, – что сейчас полно преступлений, а преступников не ловят, они на свободе разгуливают… А давно Васиных родителей убили?

– Да уж лет десять. Тогда Ваську тоже в милицию тягали, допрашивали, что да как, да какие отношения с родителями, да где он в ту ночь был… Он весь зеленый ходил, да и сейчас, по-моему, еще не отошел…

И тут вдруг с улицы раздались автомобильные гудки.

Тетя Люба живо подскочила к окну, отодвинула занавесочку.

– Твой-то, твой! – вдруг азартно прокричала она. – Легок на помине! Приехал! Ищет тебя! Ну, беги, встречай!

Леся тоже бросилась к окну и увидела, что и вправду на улочке стоит запыленная «шестерка», и Васечка, длинный, рыжий, в джинсах и футболке, сунув через открытое окно руку в салон, нажимает нетерпеливо на гудок.

Глава 9

Леся вышла на улицу через калитку тети Любы. Подошла к Васе. Тот расплылся в улыбке, словно рыжее солнышко.

– Приве-ет, – протянул он. В его голосе Лесе почудились приязнь и ласка. Она спиной чувствовала, что соседка в окошко своего домика исподволь наблюдает за ними.

– Салют молодым ученым, – ответила она.

– Как дела?

Леся пожала плечами, а потом с усмешкой сообщила:

– Твоя соседка считает, что я – твоя девушка.

Получилось довольно глупо, потому что парень немедленно спросил:

– Обниматься будем?

Леся вздрогнула и отрезала:

– Ни в коем случае.

– Что ж, на нет и суда нет! – не потерял своей веселости Вася. – Тогда, как рачительная хозяйка, доставай из багажника продукты и веди меня в дом.

Получалась весьма двусмысленная ситуация: «рачительная хозяйка», «веди меня в дом» – будто они и вправду любовники.

Они вместе вытащили из багажника «шестерки» пару пакетов с логотипом все того же универсама эконом-класса. Пакеты оказались объемистыми. Из одного из них торчала бутылка вина.

По тропинке, протоптанной по участку, среди бурьяна по пояс, они подошли к дому.

– Ой, а ты прибралась, – сразу же обратил внимание Васечка. И оценил: – Молодчина! – А потом все испортил, заметив: – Ну, считай, что свое пребывание здесь практически отработала.

Он принялся выгружать продукты на стол на веранде.

– Можем поужинать холодными закусками, – предложил он, – я купил всяких салатиков и даже немного икры.

Среди продуктов оказались также фляжка водки и бутылка вина.

– Давай я сам накрою на стол, – предложил Вася. – Я люблю, чтобы все было красиво, и люблю сам угощать своих гостей. А ты ведь моя гостья, правда?

Леся только плечами пожала. Ситуация становилась все двусмысленней – вино и водка на столе, – и оттого внутри девушки появился ледяной островок, который, невзирая на добродушную болтовню Васечки, становился все больше и больше. И этот лед в любой момент грозил затопить ее всю, вызвав приступ паники или истерику.

Молодой человек достал из шкафа два бокала, две рюмки.

– Ты что, собираешься пить? – неприязненно спросила Леся.

Василий удивился:

– А почему нет?

– Назад в Москву не поедешь?

– А надо?

Леся не ответила и быстро вышла с террасы. Она боялась закричать. Он сам все испортил. Дверь, ведущую в «свою» комнату, она захлопнула. Получилось громко. Громче, чем следовало.

Когда через минуту Вася вошел в комнату, она уже водрузила на кровать чемодан и совала в него пожитки, которые совсем недавно раскладывала в шкафу. Недолгим же оказалось ее пребывание на даче.