Внезапное вторжение
Шрифт:
Отточенными долгой практикой движениями похожий на губку оолианин ловко вытер излишек белой жидкости, попавшей на стойку, абсорбируя напиток кожей рук и усваивая алкоголь. В заведении, подобном “Братьям хоронцам”, облюбованном многочисленными пьяницами, бармен мог не тратиться на еду и все равно полнеть от переедания.
— Алле! — дружелюбно сказал Курок вместо приветствия.
Бармен вынул изо рта свою жвачку.
— У нас здесь уважаемое предприятие, которое пользуется хорошей репутацией, существо, — заявил бармен.
— Ну да?!
— Точно. Вам придется заплатить за разрушения и убрать мертвое тело.
— Это
Бармен почувствовал, как его дыхательные трубки перехватило. Держа монету на виду, он положил ее на мерцающий контакт сенсора, встроенного в якобы деревянную стойку. Анализ занял всего секунду. Это был химически чистый металл, тулий высшей пробы!
— Боюсь, у меня не найдется столько сдачи, достопочтенный сэр! — с уважением сказал бармен.
Курок отмахнулся от него и велел открыть ему кредит, оставив золотой себе. “Вышибалам” нужно было произвести впечатление, и это был один из лучших способов. Ничто не завоевывает вам такого уважения и почета, как деньги и жестокость.
— Что желаете выпить, добрые существа? — осведомился осчастливленный, похожий на губку бармен, который стал богаче на одну недельную зарплату. Он всегда любил гуманоидов, особенно таких, наголо стриженных и в коричневых костюмах.
— Виски, — ответил Курок. Он ждал, и бармен тоже.
— Ну? — отрывисто спросил Курок.
— Положите вашу ладонь на контакт сенсора, чтобы напиток соответствовал вашему метаболизму, — терпеливо объяснил оолианин. — Или вы никогда раньше не были в баре?
— Был, но не в таком шикарном, как этот, — соврал Курок не моргнув глазом.
Никогда не раздражайте бармена — он может плюнуть вам в напиток, и придется его убить, а потом громилы из охраны вышвырнут тебя вон. Это им вовсе не подходило, так как могло нарушить их план.
И Курок послушно положил руку на мерцающую панель. Лишь только он сделал это, как странная конструкция за спиной бармена принялась посвистывать и перестраиваться, буквально на глазах трубки и змеевики системы подсоединялись к новым емкостям. Некоторое время машина квохтала и попискивала, потом маленькая дверка с мелодичным звоном отворилась, и оттуда показался низкий широкий стакан, наполненный янтарного цвета жидкостью.
Курок подхватил стакан в полете и пригубил, потом осушил его одним глотком.
— Черт побери, это лучшее из всего, что я когда-либо пробовал! — воскликнул он. — А ну давай еще!
Бармен с готовностью подчинился. Имея на своем счету целый туль, гуманоид мог хлестать свое виноградное пойло весь вечер, не повредив своему открытому кредиту хоть сколько-нибудь серьезно.
— А есть у вас что-нибудь розовое? — спросил Бур; при одном лишь упоминании об этом он ощутил приятное покалывание во всем теле.
Оранжевый бармен подмигнул Буру, как это было принято среди представителей его расы, и достал из-под прилавка пластиковый распылитель. Бур торопливо нажал кнопку, и из сосуда брызнула замечательная розовая струя. Бур поспешно брызнул себе в лицо, потом еще раз. Ах!..
Шлямбур крепко прижал ладонь к сенсорной пластине.
— Хочу Кони-Айлендский, особый…
После этих слов Шлямбура особо надежная, непогрешимая, класса Альфа машина “Коктейль-Мастер-Супер” заколебалась. Она самоперестроилась один раз, потом остановилась, подумала, начала сначала, и… еще раз начала сначала.
К тому времени у стойки собралась целая толпа, заключались пари, сумеет ли “Коктейль-Мастер” в конце концов приготовить напиток или нет. Между тем в недрах машины, казалось, происходила битва с применением лазерных пистолетов. Стальная труба вдруг разлетелась вдребезги, и металлические осколки посыпались на пол. Из верхнего змеевика ударил фонтан пара, сбивая с потолка облицовочную плитку. Внезапно наступила гробовая тишина. В этой тишине заслонка печально звякнула, и на подносе возникла заиндевелая стальная кружка, наполненная особо густым взбитым молочным шоколадом без соломинки.
Под взглядом толпы Шлямбур попробовал и одобрительно кивнул. Машина забыла положить сливки, но, в общем, это было неплохо.
Грустно кашлянув, “Коктейль-Мастер” выплюнул на стойку порцию взбитых сливок и проспиртованную вишню. Оолианец с ужасом уставился на продукты, потом побежал за тряпкой.
Посмеиваясь над опростоволосившейся машиной, Бур не забывал оглядываться по сторонам. У дальней стены он заметил три двери, на которых было написано: “Излучатели”, “Разбрызгиватели” и “Испражнение под высоким давлением”. Ему нетрудно было догадаться, что это, должно быть, туалетные комнаты, и он решил любым способом воздержаться от посещения этих может-быть-туалетов, вне зависимости от того, сколько он выпьет за сегодняшний вечер.
На другом конце зала воодушевленный примером зубастого гуманоида арахноид в космическом скафандре заказал дохлую муху с соломинкой в голове. Мгновенно огромная муха в кольчужной тунике в другом углу зала заказала себе паука с соломинкой в голове. Два существа с ненавистью уставились друг на друга через весь бар, и Шлямбур довольно хрюкнул, отпив из своей кружки изрядный глоток. Соломинками пользуются одни слабаки!
— Когда двинемся дальше, босс? — спросил Бур. Курок допил очередную порцию виски и облизнул губы.
— Наслаждайся своей выпивкой, пижон, и веди себя, как положено в обществе. Если мы не получим того, что ищем, пришьем нескольких посетителей и подожжем этот сарай.
— Естественно.
Между столиками, за которыми выпивали или играли в азартные игры посетители таверны, медленно шла в ожидании клиентов полупрозрачная, слегка напоминающая своими формами гуманоидов представительница самой древней во Вселенной профессии. Ее звали Эйнда, и она была датианской гетерой. Страстная амеба была совершенно универсальна в качестве проститутки и могла трансформировать свое тело так, чтобы удовлетворить существо любой расы. Присутствие хотя бы одной такой особи — представительницы в высшей степени гибкого и способного к трансформации народа — считалось совершенно необходимым в любом приличном баре по всей Галактике.