Внутренняя красота
Шрифт:
— Спасибо, Белла, — сказала удивленная Кресси и удостоилась натянутой, еле заметной улыбки.
— Генри, Кресси также проявляла заботу и ко мне, — настойчиво продолжала Белла. — Она избавила меня от всех хлопот по дому. Знаешь, были такие дни, когда я испытывала ужасную слабость. Утренняя тошнота отнимает много сил.
— Тошнота! Но ты уже должна была пройти эту стадию. Сколько времени минуло… Ты уже на пятом месяце?
— Действительно, ты последний раз был здесь в ноябре.
Лорда Армстронга задела эта стрела, пущенная в его адрес.
— Глупости, моя дорогая, ты
— Ты недолго был здесь на Рождество. Я помню, ты явился к тому времени, когда настала пора идти в церковь, и уехал после ужина. С ноября ты здесь ни разу не остался на ночь. Неудивительно, что малыши Фредди и Джордж чувствовали себя так робко в твоем присутствии. Ты стал для них чужим.
Кресси еще раз с удивлением уставилась на мачеху. Она еще ни разу не слышала, чтобы та разговаривала с лордом Армстронгом таким образом. Заметив выражение лица отца, Кресси догадалась, что для него это такая же неожиданность, и с трудом подавила улыбку. Впервые в жизни она почувствовала, что выступает заодно с мачехой.
Похоже, Белла сказала еще не все.
— Раз ты здесь, тебе, несомненно, захочется лучше познакомиться со своими сыновьями, — продолжила она. — Уверена, Кресси будет благодарна, если ты освободишь ее на одно утро от преподавания и отведешь ребят на рыбалку.
Сначала Кресси откровенно подтрунивала над ним, а теперь Белла решила проявить дерзость. Лорд Армстронг решил, что здесь что-то определенно затевается, и не знал, как на это реагировать.
— Я не подумаю прерывать их занятия. К тому же я сразу должен вернуться в Лондон. Вы же знаете, я вместе с герцогом отправляюсь в Санкт-Петербург. Возможно, мне придется отсутствовать несколько месяцев. Я здесь, чтобы убедиться, что до моего отъезда предприняты все необходимые приготовления.
— Вот как. Теперь я понимаю.
Белла явно пала духом. Если бы Кресси пристально не следила за ней, она не заметила бы выражения разочарования на ее лице, которое мелькнуло и тут же исчезло. Мачеха обиделась. Кресси не сделала большого открытия, но это была правда. Белла действительно любила своего мужа. Она думала, что муж приехал к ней, наверное, надеялась, что приехал потому, что беспокоился о ней, а лорд Армстронг интересовался лишь необходимыми приготовлениями! Кресси ужаснулась, поняв, какие приготовления отец имеет в виду. Отца здесь не будет, когда родится ребенок Беллы. Его ребенок!
Забыв о том, что она решила проявлять ко всему равнодушие, Кресси больше не могла удержаться:
— Отец! Ты не можешь уехать с Веллингтоном. Думаю, герцог сумеет найти тебе достойную замену. Ты нужен Белле здесь.
— Извини, я не понял.
— Кресси! — воскликнула Белла.
— Белла не хочет говорить об этом, поэтому я все скажу за нее.
— Крессида, прошу тебя, не делай этого!
— Белла не желает, чтобы ты находился так далеко в столь ответственное время.
— Генри, не слушай ее. Уверена, я одна со всем хорошо справлюсь.
— Ты не останешься одна.
Лорд Армстронг встал. Отец редко выдавал свой гнев, но Кресси заметила по напряженной позе, что он из последних сил укрощает свои эмоции. При любых других обстоятельствах
— Отец, понимаю, ты пойдешь на жертву, но ведь Белла намного важнее, чем…
— Что ты себе позволяешь! Как смеешь указывать мне, что делать! Как ты смеешь решать, что для Англии важно, а что нет. — Лорд Армстронг трясся от гнева. — Видно, от твоего внимания ускользнуло то обстоятельство, что моя жена уже родила четверых мальчиков без осложнений и истерик.
— Отец, сейчас дело обстоит не так. Белле все время нездоровится.
— И кто в этом виноват? У меня нет сомнений, что ты внушаешь ей мысль, будто ей хуже, чем она чувствует себя на самом деле. Маунтджой тоже не заметил ничего опасного, когда он осматривал ее в последний раз. Иначе он сообщил бы мне об этом. Моя жена до этого дня тоже не высказывала никаких опасений. Несомненно, за это надо благодарить тебя. Она в своих письмах ни разу ни на что серьезно не пожаловалась. Я правильно говорю, моя дорогая? — решительно спросил лорд Армстронг, вдруг повернувшись к жене, которая, видно, пыталась скрыть свои габариты в кресле.
— Генри, мне не хотелось беспокоить тебя. — Белла покачала головой. — Я понимаю, сколь важно…
— Вот видишь! — воскликнул лорд Армстронг. Однако, поймав себя на том, что говорит ликующим тоном, он обуздал свои эмоции. Он заговорил снова, но обычным тоном и главным образом обращался к своей жене: — Моя любовь, я беспокоился за тебя, несмотря на твое нежелание обременять меня. Вот почему я договорился, чтобы сэр Гилберт навещал тебя каждый месяц вплоть до родов. Хотя доктор занят не менее, чем я, он любезно согласился пожить в Киллеллан-Манор во время родов. Вот видишь, как много я пекусь о нашем ребенке.
О нашем ребенке! Но не о своей жене. Кресси не заметила бы этого нюанса, но Джованни научил ее видеть мир в совершенно другом свете. Она надеялась, что Беллу слова отца успокоят, но, как и его светлость, не ожидала следующего ответа мачехи.
— Только не это! — Белла с трудом села, отбросив в сторону подушки и шали. — Я не потерплю его присутствия здесь. Не желаю, чтобы он находился в этом доме.
— Сэр Гилберт? — Лорд Армстронг был озадачен. — Но он ведь присутствовал при родах четверых сыновей. Он лучший в своей профессии.
— Нет! — С огромным усилием Белла поднялась. — Генри, я не потерплю его. Ты слышишь меня? Мне нужна повивальная бабка. Мне нужна женщина. Я не потерплю, чтобы этот мужчина тыкал меня своими холодными пальцами и назойливо уговаривал не волноваться по пустякам. «Будет вам, леди Армстронг, проявите немного сдержанности. Вы слышали, чтобы коровы, рожающие в поле, мычали бы так громко?» Мне хотелось бы посмотреть, как он молча родит таких крупных здоровых парней, как мои. Насколько долго он продержится, видя эти ужасные орудия пыток, какими он пользуется. Мне он не нужен. Генри, я сама обо всем позабочусь, раз тебя здесь не будет. Больше я об этом не стану говорить. Сейчас я отправляюсь к себе в спальню. Поскольку твой визит будет кратким, я больше не стану отнимать у тебя время. Надеюсь увидеть тебя только утром.