Во имя Победы
Шрифт:
Когда Носовский ушел, я связался по телефону с директором «Арсенала» Г. П. Шардиным, напомнил ему о порядке принятия решений об эвакуации и предупредил о сроках перебазирования и начала выпуска продукции на новом месте.
— Эшелоны спланируйте так, чтобы обеспечивался последовательный и быстрый монтаж оборудования. С прибытием последнего эшелона должен начаться выпуск продукции. Немедленно отправьте на место группу опытных и энергичных специалистов для конкретного согласования вопросов, связанных с размещением оборудования и людей. Указания по принятию и размещению «Арсенала» были даны и директору базового завода Д. И. Фирсову. Для оказания
Эвакуация завода проводилась организованно, под руководством штаба во главе с директором. Штаб разработал график демонтажа оборудования, определил очередность и последовательность отправки цехов и оборудования. 29 июня из Киева ушел первый эшелон, а 14 августа — последний, 36-й. Всего было отправлено 1100 вагонов. Вместе с оборудованием эвакуировались 2500 рабочих, инженерно-технических работников и служащих. Все материальные ценности были вывезены полностью.
Г. П. Шардин уехал с последним эшелоном. Но так как «Арсенал» слился с базовым заводом, его откомандировали в Пермь, на машиностроительный завод в районе Мотовилихи, начальником цеха. Оттуда Шардин добровольцем ушел на фронт. В 1943 году мы разыскали Григория Павловича и отозвали с фронта. Он стал директором одного из крупных заводов вооружения.
Осенью 1941 года я побывал на заводе, где помимо киевского «Арсенала» разместились еще два предприятия. В механосборочном цехе, куда мы пришли с группой товарищей, нас встретил начальник цеха С. В. Гусовский — молодой, лет двадцати пяти, инженер. Он производил впечатление человека вдумчивого, обстоятельного. Я попросил рассказать о жизни цеха, его нуждах и заботах.
— Здесь мы уже три месяца, — сказал Гусовский. — Наш эшелон пришел из Киева за шесть с половиной суток. На седьмые сутки сразу же взялись за установку оборудования.
— Как устанавливали?
— Вручную. Перекатывали и передвигали с помощью ломов и труб. Работали днем и ночью. Первый пролет цеха начал работать через трое суток.
— Да, тут они геройски сработали, — подтвердил директор завода.
— Познакомьте меня с лучшим рабочим, товарищ Гусовский, — попросил я.
— С лучшим? — смущенно переспросил начальник цеха. — Так у нас цех очень большой — 1200 человек. Все работают старательно. Трудно кого-нибудь выделить.
— Тогда покажите того, кто вам больше всех по душе, — засмеялся я.
Начальник цеха подвел меня к токарю, который как раз обрабатывал казенник. Тот назвал себя: Григорий Яковлевич Царик.
— Как работается, товарищ Царик?
— Хорошо, товарищ нарком.
— Как выполняете норму?
— На 600 процентов.
— Каждый день?
— Да, каждый день.
— А брак бывает часто?
— Нет, брака не бывает совсем.
— Устаете?
— Всякое бывает.
Г. Я. Царик был токарем высшей квалификации, одним из настоящих мастеров своего дела. Ему поручали изготовлять самые ответственные детали.
— Ну а как устроились с жильем после эвакуации?
— Можно сказать, неплохо, товарищ нарком. Время военное.
— И все же?
— Да есть у нас в хате у хозяев лежанка и деревянные нары. Две дочки спят на лежанке, а мы с женой Верой Митрофановной — на нарах. Свою «комнату» отгородили простыней. Ведь кроме нас в хате живут еще две семьи.
Мы пошли дальше по цеховому пролету.
— Хорошие у вас люди в цехе, товарищ Гусовский.
— Очень хорошие, товарищ нарком! — откликнулся начальник цеха. В голосе его прозвучала гордость, и я подумал, что этот молодой инженер, как видно, неплохой командир производства, раз так отзывается о подчиненных. И, как оказалось впоследствии, не ошибся. С Сергеем Владимировичем Гусовским мне пришлось встречаться еще не раз и в годы войны, и после ее окончания. Он вырос в-крупного руководителя производства, стал Героем Социалистического Труда, лауреатом Государственной премии СССР, депутатом Верховного Совета УССР и до последнего дня своей жизни успешно руководил производственным объединением «Завод Арсенал».
Опыт перебазирования «Арсенала», а затем и других наших предприятий мы широко использовали при эвакуации основной массы заводов и учреждений, которая проводилась позднее, в октябре 1941 года. Для решения вопросов, связанных с эвакуацией, в наркомате был создан специальный штаб во главе с В. М Рябиковым.
В соответствии с требованием Совета по эвакуации мы разработали план перебазирования предприятий и учреждений из угрожаемой зоны, заблаговременно довели до заводов предварительные указания. В них определялся порядок организации и проведения эвакуации, демонтажа оборудования, его упаковки, погрузки, перевозки и монтажа. Предусматривались меры по перевозке и обеспечению в пути следования людей, по оборудованию для них вагонов (нары, подножки, бачки для воды, железные печки и т. п.), организации службы в эшелонах. О местонахождении эшелонов ежедневно докладывалось в наркомат. Устанавливалось, что директор эвакуируемого завода может следовать на новую базу только с разрешения наркома, после завершения отправки людей и оборудования. Это требование распространялось и на конструкторские бюро, научно-исследовательские в проектные институты наркомата.
Руководство заводов, намеченных к эвакуации, было обязано представить в наркомат планы эвакуации, провести необходимые подготовительные работы и рекогносцировку новых баз. Заводские планы эвакуация перед их утверждением тщательно изучались в главках и отделах. Особое внимание обращалось на правильность определения количества и типа вагонов (платформ), очередности отправки оборудования и цехов, на расчет времени, нужного для эвакуации и восстановления выпуска продукции на новом месте.
Организованно а четко прошла эвакуация оборонных заводов из Москвы и Подмосковья в дни, когда развернулись ожесточенные сражения на подступах к столице. В начале октября ударным группировкам противника удалось прорвать оборону советских войск. 3 октября был оставлен Орел, а еще через три дня Брянск. Возникла угроза выхода врага к Москве. 7 октября поздно вечером я был приглашен на заседание Совета по эвакуации.
— Государственный Комитет Обороны, — сказал Н. М. Шверник, — принял решение об эвакуации ряда оборонных предприятий из Москвы, Московской области и Тулы. Предложения наркомата вооружения о новых базах размещения артиллерийских, стрелковых, патронных заводов, проектных институтов и конструкторских бюро утверждаются. Но по оптическим заводам имеются некоторые уточнения. В частности, один из заводов предлагается разделить и эвакуировать не в Новосибирск, а в Свердловск и в Уральск. Что вы скажете по этому поводу, товарищ Устинов?