Во мрак

Дьяков Андрей

— Дядя Витя, на «Гостинке» в воздуходувках заслонки ставят. От газовой атаки, видимо. Может и вашим подстраховаться?

— Уже работают. Только вряд ли это спасет. Иприт — адская штука. Один баллон этой гадости может такого натворить, что и думать не хочется. Захотят станцию потравить — устроят без проблем. — Тертый затушил окурок и посмотрел на мальчика. — Так что лучше бы твоему Тарану поторопиться с инспекцией. Иначе всем достанется…

По схеме, составленной девочкой, на зачистку подвалов Апрашки отправился усиленный наряд во главе с парой опытных сталкеров. Глеба же с Авророй начальник Сенной пристроил

на ночлег в хозблоке, пообещав организовать пару мест в торговом обозе до самой Московской, что отправлялся в путь на рассвете. Подростки приняли предложенную помощь с радостью — слишком богатым оказался минувший день на события и эмоции.

В отличие от мирно спящей чужачки, мальчик той ночью так и не сомкнул глаз. Вместо этого он отчаянно вспоминал то немногое, что успел увидеть на острове во время непродолжительного визита. Вспоминал, осознавая, что уже вряд ли представится шанс лицезреть нечто столь же прекрасное. С исчезновением заповедного уголка нетронутой природы в душе прочно поселилась пустота, словно из нее изъяли что-то очень важное… Надежду на лучшее? Или всего лишь детские иллюзии, ненужные мечты, мешающие трезво взглянуть на несовершенство мира и человеческие пороки?

Впервые в жизни, размышляя о будущем, Глеб не ощущал былого душевного подъема, лишь разочарование и апатию. Возможно, оттого, что утратил веру в людей. Или просто стал взрослее.

ГЛАВА 12

ТРАНЗИТ

Божественный аромат. Дразнящий и неповторимый. Спутать его с чем-либо еще попросту невозможно. Запах гречневой каши с тушенкой прочно ассоциировался с больничным бомбоубежищем. Именно там довелось впервые отведать это нехитрое блюдо, и с тех пор почти каждое утро неизменно начиналось с традиционного завтрака в умиротворяющей обстановке — привычная крошечная кухонька, дощатый стол у стены и две плошки с дымящейся кашей, для себя и Тарана.

Глотая слюну, Глеб вскочил с кушетки и опешил, вместо привычного бункера обнаружив себя в каморке с ведрами, швабрами и прочей бытовой утварью. Засоня Аврора тихо посапывала у соседней стены, свернувшись калачиком на ветхом матрасе. Сунув ноги в ботинки, мальчик вышел в смежное помещение, оказавшееся на поверку пыльной кладовой со стеллажами, сплошь заваленными всевозможным скарбом.

Крохотный стол в самом центре этого царства хаоса освещала одна-единственная лампочка, сиротливо болтаясь на белесом от плесени проводе. Рядом, на тумбочке, потеснив фанерный короб с карточками складского учета, исходил паром чугунок, накрытый чистой тряпицей. Мальчик с наслаждением втянул воздух. Живот, мгновенно проснувшись, требовательно заурчал.

— Ну чего стоишь? Буди второго и ешьте быстро! Некогда мне тут с вами… Накорми, уложи… Чай, не гостиница какая!

Глеб повернулся на звук. Возле порога, опершись на дверной косяк, стояла женщина в телогрейке и подслеповато косилась на постояльца из-под нахлобученного на самые брови платка. Судя по всему, кладовщица так и не поняла, что «второй» — совсем не гость, а гостья. Но путникам это было только на руку. Растолкав Аврору, мальчик вернулся к столу и, обжигаясь, снял пробу. Каша с гуляшом оказалась выше всяких похвал. Вдвоем подростки прикончили угощение за считаные минуты и, когда хозяйка вернулась, уже собирали свои пожитки.

Тертого они застали на платформе. Тот явно был не в духе и громогласно распекал подчиненных за прохудившийся мешок, из которого просыпалось изрядное количество драгоценной пищевой соли.

Завидев подростков, Терентьев немного поостыл и натянуто улыбнулся. Перепуганные грузчики не преминули воспользоваться ситуацией, с завидным проворством утащив дырявый тюк с глаз рассерженного начальства.

— А я уж хотел посылать за вами! Дуйте в сектор отгрузки, обоз вот-вот отправится. — Тертый махнул рукой в сторону платформы. — Спросите Степана Кострому, он в курсе.

— Дядя Вить…

— А?

— Спасибо вам за хлопоты. — Паренек замялся. — Даже неудобно как-то…

— Да перестань, Глеб! Увидишь Тарана, передай, чтоб зашел. А то часики тикают, и пока не в нашу пользу… К сожалению, не могу уделить вам больше времени: дел по горло, да еще Пантелей до сих пор не вернулся…

Поймав растерянный взгляд мальчика, начальник Сенной запнулся на полуслове. Так и не дождавшись объяснения, подошел ближе.

— Ты его видел?.. Где? Что с ним?

— Чума, — еле слышно ответил Глеб. — Сожгли Пантелея на Чернышевской.

Тертый помрачнел. Желваки на лице заходили ходуном, лоб прорезали глубокие морщины.

— Чертовщина какая-то… — наконец вымолвил он. — Откуда чума? В лазарете ни одного инфекционного больного! И никогда ведь не хворал…

Забыв попрощаться, Терентьев устало побрел прочь. Мальчик запоздало махнул рукой вслед, но тот не отреагировал, сраженный дурной вестью. Аврора, неслышно подойдя сзади, потянула спутника за рукав. Следовало торопиться.

Беготня через всю станцию с риском сломать шею на заставленной товарами платформе оказалась лишней. Обоз, представлявший собой две сцепленные мотодрезины, мирно стоял на путях и, судя по разобранному движку и горстке деталей на промасленной тряпице, о скором отправлении состава можно было смело забыть. Степаном Костромой оказался коренастый тип средних лет с густой, черной как смоль бородой и такими же кустистыми бровями, от чего вид имел суровый и не располагающий к пространным беседам. Почему именно «Кострома» — фамилия или прозвище, — Глеб так и не понял. Вроде бы был такой город… Может, Степан оттуда родом? Уточнять мальчик благоразумно не стал. Караванщик и без того дергался, пытаясь починить отказавший не вовремя агрегат.

Возле бородача, подавая гаечные ключи, суетилась немолодая женщина в вязаной серой кофте, спецовочных штанах и застиранном до бесцветности платке.

— Здравствуйте. А скоро отправление? — поинтересовался Глеб.

Незнакомка посмотрела отстраненно и как ни в чем не бывало вернулась к своему занятию.

— Шо вылупился, хлопец? Немая она. — Кострома разогнулся, утер пот широкой мозолистой ручищей, недовольно разглядывая навязанных попутчиков. — Седайте в сторонке. Железяку сладим — зараз покличу.

Пришлось ждать. Недовольные задержкой челноки маялись поодаль, охраняя товар. Самые нетерпеливые вскоре стали по очереди отлучаться в местную забегаловку — пропустить по маленькой.

По прошествии пары часов состав все так же безжизненно стоял на путях, а караванщик, тихо свирепея, продолжал колдовать над двигателем. Наблюдая за мучениями бородача, Глеб наконец не выдержал, набрался храбрости и подошел к дрезине:

— Дайте-ка.

Кострома открыл было рот, когда мальчик выхватил у него разводной ключ, но потом передумал и, безнадежно махнув рукой, уселся на край платформы. Закатав рукава, мальчик полез под металлический чехол, скрывавший механическое нутро транспорта. Спустя несколько минут что-то противно лязгнуло, а из-под днища вылетела изгвазданная деталь.