Во власти безумия
Шрифт:
На следующее утро, собравшись с силами и взяв свою волю в кулак, он избавился почти от всех своих "запасов" алкоголя, оставив только несколько бутылок пива, и смыл в унитаз антидепрессанты, та еще гадость на самом деле. Свое очищение он решил начать сразу же, с сегодняшнего дня, с самого утра. После ее смерти он пристрастился к алкоголю, это факт. Вперемешку с затяжной депрессией, продолжавшейся до сих пор, это состояние и в правду его могло убить. Если в памяти и в сердце у него всегда была и будет Марина, то с алкоголем нужно было завязывать, как и с таблетками, от которых он тоже избавился. Но прежде, выпил несколько, для спокойствия.
4
Состояние Алекса пока никак не проявило себя. В завязке он был с самого утра, это был всего лишь первый день. Раньше, год или несколько назад, он не задумывался о том, чтобы завязать, но сейчас он был уверен, ему удастся побороть свою зависимость. День пролетел мимолетно и сейчас близился к вечеру, за это время он принял две обезболивающие таблетки, у него жутко болела голова, и еще несколько антидепрессантов, которые нашел. После обезболивающих, ему стало плохо. Его стошнило несколько раз, по всей видимости, из-за приема других таблеток.
Когда он вернулся в зал, то увидел Роберта. Он появился снова, и сейчас Алекс не раздумывал ни о чем. Он напрочь позабыл о том, что оставил соседке номер телефона, если вдруг снова Роберт появится.
– Все больше и больше я горжусь тобой Алексей, – Роберт сейчас стоял в зале, возле кровати. – Ты переступил через себя и решил завязать с этой гадостью, при этом всем ты ведь понимаешь, через что тебе придется пройти.
– Незваный гость хуже татарина, слышал такое? – огрызнулся Алекс в ответ, не удивившись его появлению. Он лег на диван, натягивая одеяло на себя, суставы в его теле ломало, холодный соленый пот покрывал все лицо. Вены вздувались на виске при любой удобной возможности, сердце бешено колотилось.
– Слышал, но это ко мне не относится, я не гость, – Роберт никак не отреагировал на грубость, а напротив улыбнулся и повернулся к нему. – Я же часть твоей жизни Алексей, помни это.
– Пошел ты, – устало пробормотал он. Ему снова тошнило, появилась потребность справить нужду, черт знает какой раз за этот проклятый день. Он встал с дивана, перед глазами все расплывалось, ноги были ватными. Несмотря на это, он нашел в себе силы и как можно скорее направился в сторону туалета. Набрав скорость, он упал прямо на выходе из зала. До двери, ведущей в туалет, оставалось совсем немного пройти. С каждой прожитой секундой рвотные позывы были все ближе и ближе.
– Давай, вставай, аккуратно вот так, – Роберт оказался рядом с ним и поднял его с пола. Когда он увидел вблизи потерянные глаза Алекса и впавшие щеки, ему стало его по-настоящему жалко. Сказать, что он расклеился – не сказать ничего.
– Как же мне плохо, – пробормотал он себе под нос, Роберт с трудом распознал эти странные звуки, он буквально отключался. По всей видимости, такое состояние спровоцировал прием антидепрессантов накануне, он выпил чуть больше нормы. Если раньше не было особо никаких побочных действий, то сейчас они появились. Бывало и такое, что он запивал антидепрессанты алкоголем, что было категорически противопоказано.
Алекс не мог заснуть. Его лихорадило, состояние организма оставляло желать лучшего. Он завернулся в теплое одеяло. На секунду он вспомнил, как однажды в детстве зимой он заболел ангиной. Температура повысилась до 39 градусов, озноб, жар, его тело было в лихорадочном плену на протяжении недели. Про здоровый сон он позабыл, ночью ему было невыносимо тяжело. Переменчивость в температуре тела не давала спокойно спать, даже после принятия антибиотиков, прописанных врачом, которого вызывали чуть ли не каждый день, и который настаивал на госпитализации, но Алекс был против. Тогда его мнение было никому не интересно, его мать настояла на том, чтобы сын был дома, под ее присмотром, так как она по образованию медик. Насморк непрекращаемый, слезотечение, острые головные боли в области виска в основном, ощущение создавалось, что голова вот-вот, да и расколется на части. Эту болезнь, переросшую в острую инфекцию, в одиннадцать лет, он запомнит на всю жизнь, но тогда рядом с ним были любимые мать и сестра, которые поставили его на ноги – мать лекарственными препаратами, материнской любовью и заботой, сестра – не давала ему сойти с ума на почве тяжелой болезни.
Он надеялся, что, если углубится в воспоминания, когда он был рядом со своей семьей, ему станет легче, но нехватка алкоголя в организме и успокоительных, помогающих справиться с депрессией взяла вверх, его состояние ухудшалось с каждой минутой. Ко всем побочным эффектам, которые нахлынули волной на него, сейчас его суставы ломало изнутри. Он чувствовал всю боль, доходившую с нижних суставов, вены на руках посинели, ощущение было, будто их размельчают на мелкие частички, как и оставшиеся, части его тела.
– Выпей это, – ему показалось, что Роберт снова появился из ниоткуда, но на самом деле он и не помнил, что весь вечер и половину ночи он просидел рядом с ним, наблюдая за его состоянием.
– Меня снова стошнит, – проревел Алекс. – Я уже не могу так…
– Нет, это снотворное, выпей тебе легче станет на некоторое время, боль пройдет, ты заснешь. Роберт настаивал на своем и ко рту поднес стакан с измельченной в воде таблеткой сильного снотворного.
У Алекса не было сил сопротивляться, он едва открыл рот, как Роберт залил ему все содержимое стакана. Приступ кашля появился совершенно не вовремя и большую часть лекарства он выплюнул.
– Роберт, я умираю – просипел Алекс, приоткрыв бледные глаза. Капилляры в зрачках лопались, глаза налились кровью – Помоги мне…
– Все будет хорошо друг мой, – утешил его Роберт. – Чем я могу помочь?
– Ты же все можешь, – простонал он, собираясь с силами, ему давалось каждое слово с трудом, Роберт надеялся, что он погрузится в сон и сейчас действует снотворное. – Если я оклемаюсь, найди Вику, сестра моя, а если я умру… – после этого в уголках его глаз появились слезы, – Пусть так и будет все, не нужно ее искать.
– Ты оклемаешься, – улыбнулся Роберт, взяв его за руку, и Алекс почувствовал его прикосновение, но не придал этому значение. – И когда ты поборешь свою зависимость, ты воссоединишься с семьей друг мой – прошептал эти слова Роберт, но Алекс их не услышал, он погрузился в сон, спустя час суровых испытаний, которые он пережил, снотворное все, же подействовало.
Роберт не стал его оставлять в таком тяжелом состоянии. Он занял место на кресле в самом углу, и, приземлившись, на него заснул, укрыв ноги одеялом, так любил засыпать за своим рабочим местом его отец.