Во власти Дубовой короны
Шрифт:
Таня действительно умоталась, как три ездовые собаки разом. И было отчего. С утра – визит на другую планету, да еще дипломатические переговоры.
Каково?
Хорошо, что бабушка вспомнила о «Звездных войнах». Тане эта киноэпопея тоже нравилась – все части! И на полочке стояли несколько книг – с них и началось. Со старенького томика Джорджа Лукаса.
Таня просто-напросто копировала принцессу Лею. Уж как могла.
А что? Той тоже не сорок лет по книге, девчонка совсем. Но как разговаривает! И держится! И вообще… она –
Правда, в Тане нет вообще ничего королевского. Ну и что? Если от этого судьба целой планеты зависит? Тут и не такое изобразишь, и не так раскорячишься…
Признаться честно, Таню попросту трясло, когда они вернулись на Землю. Адреналиновая передозировка, вот это как называется! До ледяных конечностей, до тошноты, до крика…
Помог Хранитель.
Лея потом разъяснила, что Хранитель – он как… фамильяр для ведьмы. Не самая подходящая аналогия, он намного больше, но в основе нечто близкое. Он так же помогает, поддерживает, дает силы и знания, снимает любые болезненные проявления и состояния… к Хранителю может приползти калека после взрыва. И он поможет. И ты уйдешь здоровой.
Это такая связь, которую не разорвать вовек. Хотя бы потому, что фамильяра можно убить. И ведьму можно.
А вот Хранителя нельзя.
И даэрте… у людей сложнее: у них рай, ад… а души даэрте возрождаются в родном лесу. Рано или поздно. Они как деревья. Вот и Танина душа тоже рано или поздно возродится в даэрте.
Поэтому Салея и не боится смерти.
Она вернется. Просто не будет помнить груза предыдущей жизни, но это не так страшно.
После леса Таня и Лея отправились к Даниилу Руслановичу. И выложили ему еще пять корней женьшеня – общим возрастом за тысячу лет.
Петров аж дара речи на время лишился.
Но корни взял, пообещал разобраться в ближайшее время, спросил, нужна ли какая-то помощь…
Кстати!
Никто не забыл, что медколледж не отменяли? И на дворе апрель, поэтому на носу экзамены?
Майские праздники? Х-ха!
Таня так и так собиралась провести их в работе и зубрежке. Так что…
Даниил Русланович, потом пациенты, потом конспекты… она и сейчас гуляла с собакой, уставившись в телефон.
Соцсети?
Игрушки?
Ага-ага… она сфотографировала конспект и сейчас сосредоточенно читала с экрана. Таня бы и тетрадь с собой взяла, но в сумерках в ней половину не увидишь. Нет у нас тетрадей с подсветкой. Не изобрели. Совсем не думают о нуждах потребителя…
Гном не торопился.
Ротвейлера тоже можно было понять. Это не комнатная собачка, ему движение требуется, зарядка, погонять как следует, силушку молодецкую потешить, бревнышко потаскать, с друзьями-собаками пообщаться. Таня это понимала, так что ворчала больше по привычке.
Лея на прогулку не пошла.
Лежала дома и пила молоко. Ей этот день дался намного тяжелее, тут и Хранитель не помог. Лея сама отказалась принимать его силы, объяснив Тане, что это будет… слишком.
Лес тоже не стоит перенапрягать, он живой. Ему тоже может быть плохо и больно… кто-то думает, что тайга неисчерпаема?
Вы ошибаетесь.
Она огромная, но не бесконечная. К сожалению. Это кажется, что ой-ой-ой, миллионы квадратных километров, Европу упихать можно… несколько раз, и еще на сдачу останется.
Любой ресурс исчерпаем.
В принципе – любой. А к Лесу каждый даэрте относится бережно. Потому что это – Лес. И если Салея может восстановиться сама, она так и сделает. Пусть потратит больше времени, сил, пусть ей будет чуть сложнее. Она справится.
Таня не спорила. Хорошо, если так.
– Татьяна Михайловна Углова?
Таня притормозила.
– Да. А что?
– Добрый вечер.
– Наверное, добрый, – согласилась Таня. Разговаривать с неизвестными она совершенно не боялась. Ротвейлер – это аргумент. Большой такой, серьезный аргумент в пользу вежливости и человеколюбия. Особенно по отношению к хозяину ротвейлера. А кто с первого раза не поймет, тому Гном и второй раз может разъяснить. Когда пациента из больницы выпишут.
– Простите, что побеспокоил. Мы с вами не знакомы…
Таня согласно кивнула.
Наверное. Память на имена у нее была плохая. Вот на лица лучше, однако это интеллигентное лицо – чуточку вытянутое, с бородкой-клинышком – она точно раньше не видела. Запомнила бы.
Может, в медколледж приходил? Профессор?
Похож, но Таня все равно не могла его припомнить. О чем честно и сообщила.
Мужчина качнул головой:
– Нет-нет, я по другому вопросу. Скажите, Ольга Алексеевна Углова – ваша мать?
– Моя, – помрачнела Таня. – Что она натворила?
– Простите, Татьяна Михайловна…
Таня вздохнула.
Это не первый раз, что уж там. Будем честны. Случались у маман и приводы в полицию, и сроки – и условные, и обычные. И что? А вот то…
Все зависело от очередного пострадавшего. Кто-то просто шел в полицию, а кто-то и с Тани и бабушки Милы пытался свое стрясти. А что тут стрясешь, когда в кармане – вошь на аркане?
Бабушка только опять расстроится, плакать будет… У Тани напрочь вылетело из головы, что сейчас это не принесет никаких фатальных последствий для бабушкиного здоровья. Салея ведь ее подлечила.
Вот просто из головы выскочило. От усталости, от всего-всего навалившегося за день Таня напрочь забыла про Салею. Осталось только привычное: «Что эта дрянь натворила?! Сколько платить?!»
И тем удивительнее были следующие слова:
– Я очень обязан вашей маме. Она спасла мою дочь.
Таня только рот разинула.
– К-как?!
Мужчина кашлянул. Чуточку даже смущенно.
– Они с Лидой ждали автобус на остановке. В результате автокатастрофы ваша мама пострадала. Мою дочь спасла, а сама не убереглась. Сейчас она в больнице…