Во все тяжкие 3
Шрифт:
— Ты будешь смеяться, Валера, но это патриотизм. — усмехнулся я. — Богатейшая страна в пиз-де, на самом дне! Такие, как Березовский, её обворовывают, набивая собственный карман, америкосы с наглами ведут себя как дома! У большинства так называемой элиты цель одна — спиз-ть побольше и унести подальше! Ладно бы эти суки вкладывали деньги здесь, в России, но нет — зарубежные банки к их услугам! Они ещё не понимают, что относятся к ним в том же самом Цюрихе или в Лондоне как к людям второго сорта, улыбаются, пока бабло несут! Эти Швейцарии, Германии, Франции и Великобритании понимают только язык силы, экономической
— Однако. — поджал губы Останин. — Достойная цель. Теперь у меня всё встало на свои места. Почему Матанцеву это всё не озвучишь?
— Потому что он на государевой службе, Валера. — усмехнулся я. — Это ты, можно сказать, предприниматель. Поэтому лучше меня поймёшь. Успел уже на нашу власть посмотреть с другой стороны? Шкуру «коровки» примерил, которую постоянно отдаивают?
— Сам же понимаешь, что со мной такая ерунда не пройдёт, хотя попытки были. — кивнул Останин. — Но правда сермяжная в твоих словах есть. Доходишь до определённого уровня бизнеса, и всё… Ты попал в орбиту интересов власть имущих. И, как ты правильно выразился, тебя начинают отдаивать. Других вариантов нет.
— Вот. — усмехнулся я. — А Матанцев с Казанцевым на своей шкуре этого никогда не испытывали! Хотя, уверен, что и на их хребте кто-то лишнюю звёздочку получил. Что, по большому счёту, та же фигня, что и отдаивание в бизнесе. Те же эмоции несправедливости и потери, если не денег, то должности и возможностей с ущемлением здорового самолюбия. Согласен?
— Да. — кивнул Валера. — На себе испытал. Не думал всё-таки Матанцеву всё это рассказать? Он, мне кажется, адекватно воспримет твой патриотический порыв.
— Уверен? — ухмыльнулся я. — Генералу надо всё это постепенно преподносить, чтоб он привык, осознал и проникся. Иначе будет много лишних слов, нотаций и телодвижений. — я вопросительно посмотрел на Останина.
— Может ты и прав… — кивнул он. — Жизнь покажет. Я — могила. — пообещал Валера.
— Почему? — спросил я.
— Ты у нас действительно «главный», как ни крути. — усмехнулся он. — Значит и подчиняюсь я в первую очередь тебе. Остальные — потом.
— Ты, Валера, не переусердствуй! Если я «звезду» словлю, на грешную землю вернёшь?
— Даже не сомневайся, Студент! Изъятие с орбиты звезды по имени Алексей будет заметно издалека! — серьёзно пообещал Останин.
По дороге заехали в «Уктусские горы». Проверив, что ремонт нашего этажа идёт по графику, мы зашли к директору гостиницы и договорились с ним об аренде одного номера на втором этаже рядом с большим холлом. Всё это мы собирались использовать для приёма афганцев.
Вернувшись домой, мы с Валерой пообедали приготовленными Женей куриным супом и жаренной картошкой с котлетами. Сама она после автокурсов собиралась с Николаем и Вадимом по магазинам, присматривать мебель и шторы для новой квартиры, и вернуться ещё не успела.
— На, звони. — Валера протянул мне трубку и визитку Лебедева.
Тот взял трубку после четвёртого гудка.
— Добрый день, Олег Владимирович! Это Алексей, «экстрасенс» который. Мы с вами в «Зимнем саду» встречались чуть меньше месяца назад.
— Добрый день, Алексей! Как отдохнул?
— Нормально. На следующей неделе готов принять пару десятков ветеранов в гостинице «Уктусские горы». Можно прямо в понедельник, часиков в десять. Номер двести тринадцать.
— Дай подумать, Алексей. — молчание в трубке, впрочем, длилось недолго. — За выходные двадцать человек соберём. Буду и сам. Понедельник, десять, номер двести тринадцать. До встречи.
— До встречи. — я отключил телефон.
— Как я понял, всё нормально? — поинтересовался итогами переговоров Валера.
— Да. Обещался и сам быть. — кивнул я.
— Ну, и славно. — расслабился Валера. — А то там такая вольница, половина контуженные, всёго чего угодно можно ожидать. Надо будет с этим Лебедевым договориться, чтобы с ветеранами приезжал кто-нибудь авторитетный и смотрел за порядком. А то некрасиво может получиться…
***
Как и предполагал Матанцев, когда мы с Валерой вернулись от моих родителей с приёма местных пациентов, Женя сказала:
— Лёш, опять звонил тот мужчина, что и несколько дней назад. Я по голосу узнала. Сказала ему, что ты скоро будешь. Опять в Москву полетишь?
— Нет. — успокоил я её. — Это он в гости собирается.
— Ну, слава богу! — выдохнула девушка. — Проходите на кухню.
Пока ужинали, Женя рассказала нам про учёбу в автошколе и поездку по магазинам.
— А знаете, что самое интересное? — она улыбалась. — Если эту квартиру я обставляла толком и не понимая, что мне надо, то вот мебель для новой выбираю более тщательно. Тем более что сейчас есть из чего выбирать.
— Ага… — хмыкнул Валера. — Мне ребята уже отчитались. Больше ста километров по городу за сегодня намотали. А уж мебели-то насмотрелись… Со шторами и тюлью…
Наш разговор прервал звонок телефона.
— Смольный на проводе! — рявкнул я в трубку.
— Алексей Николаевич? — голос принадлежал «полковнику» Вадиму. — Борис Абрамович хочет с вами поговорить. Передаю трубку.
— Алексей, добрый вечер!
— Добрый, Борис Абрамович!
— Алексей, надеюсь генерал Матанцев поставил вас в известность о потере интереса со стороны СБ Президента к вашим делам?
— Да, Борис Абрамович, поставил.
— Сойдёт это за доказательства моей полезности?
— Сойдёт. Даже если этот «наезд» СБ вы сами и организовали. — не удержался я от «шпильки».
— Ну что вы такое говорите, Алексей? — укоризненно протянул олигарх. — Сроду подобным не занимался. Ваши четыре «гелендвагена» готовы, присылайте людей. Вы переговорили с Матанцевым и Егоровым насчёт сотрудничества со мной?
— Переговорил. Мы склонны принять ваше предложение, Борис Абрамович. Так что прилетайте на открытие профилактория в следующую пятницу. До вечера успеем пообщаться. Заодно на себе испытаете весь комплекс предоставляемых услуг.