Во всем виновата осень
Шрифт:
– Ты прости меня за то, что я вчера так на тебя все это обрушила. Думаю, ты такого не ожидал.
– Ну да, наверное, не ожидал. Хотя я понял, что-то серьезно было не так. От сломанного ногтя так не сбегают.
Яна глянула на часы. Пора собираться на работу. Она встала с места, обошла стол и, нагнувшись, чмокнула Тома в щеку.
Кажется, он этого тоже не ожидал.
– Это в честь чего?
– Спасибо тебе, за то, что так отнесся. И спасибо, что выслушал вчера мою исповедь.
– Пожалуйста, - явно смутившись, ответил он.
На пути в комнату за спиной Том ей крикнул:
– Отмени такси! Я тебя сам
Билл смотрел в знакомые карие глаза - глаза, которые он не видел уже месяца полтора. Вокруг шумела музыка, темноту пронзали цветные лучи. В один момент эти глаза окружали его нестерпимым теплом, а через секунду обдавали ледяной водой. Все было точно, как в его воспоминаниях. Неужели она так крепко засела у него в голове? Ведь Билл не относился к ней тогда серьезно. Все было эфемерно, неуловимо. Их совместное время пронеслось в потоке темных залов клубов, богатых особняков, ночных улиц. Сейчас Биллу казалось, что ничего не изменилось. Перед ним также сидела она, стройная с длинными темными волосами и улыбалась так, что даже натренированный распознавать светские любезности Билл, не мог понять, насколько искренне она была в этот момент.
Эрика дотянулась через стол, и ее загорелые теплые пальцы коснулись его руки.
Как же это знакомо. Сколько раз она так делала раньше.
Несколько выпитых коктейлей позволили Биллу оторваться от реальности. Он не думал сейчас о студии, где его за эти пять дней уже замучили перезаписыванием того, что он записал пару месяцев назад. Он не вспоминал о Яне, о холодной осенней России и всех проблемах из этого вытекающих, которые никак не хотели ослаблять железную хватку вокруг его шеи уже на протяжении недели. Он, как ни странно, даже не думал о брате. Билл довольствовался тем, что смог в пятничный вечер смотаться из студии и посвятить вечер себе любимому, что он уже давно не делал. И это неожиданно оказалось приятным. Он на несколько дней вернулся к своей давно забытой жизни, и все казалось на своем месте. Как будто так и должно быть. Даже Эрика снова была частью фееричной постановки под названием "Жизнь Билла Каулитца". Он не знал что являлось сном, а что реальностью: эта его ночная жизнь в LA или новое размеренное промозгло-серое российское существование. В данный момент Билл в качестве реальности выбрал LA и клуб мерцающий цветными огнями.
Эрика посмотрела вдаль мимо Билла, и на секунду ее улыбка спала.
– Ну ладно, Билли, приятно было провести с тобой время. Мне пора.
– Ее загорелые пальцы сжали бледную руку Билла. Улыбка вернулась на место. От взгляда Эрики повеяло холодом. - Звони, пиши. Ты же знаешь, я всегда тебе рада.
– Ладно, хорошо, пока, - только и успел пробубнить Билл, как девушка встала из-за стола и проворно скрылась в толпе молодежи.
Билл нахмурился, глядя на то, как кубики льда в его стакане плавали, словно миниатюрные айсберги в коричневых водах моря Виски-Колы. Сколько всего было скрыто в темных глубинах, а на поверхности выступала только маленькая аккуратная грань.
– Эй, чувак! Кого мы видим?!
– позади прозвучал знакомый голос. Это был Георг. С ним, конечно же, ну просто непременно, должен был быть Густав.
Они видели Эрику!
– У Билла в груди екнуло.
Георг похлопал сидящего Билла по плечу:
– Привет!
Билл натянуто улыбнулся:
– Привет.
Георг и Густав плюхнулись на диванчик напротив Билла, поставив перед собой свои напитки.
– Мы не ожидали тебя тут видеть. Ты же вроде как хотел домой поехать - отоспаться или чем ты там обычно занимаешься по ночам в одиночестве?
– выпалил Георг. Они с Густавом хитро улыбнулись.
Билл не оценил юмора:
– Потом передумал, как видишь. Решил выпить, а одному дома что-то неохота сидеть.
– Так нам бы позвонил, мы бы приехали. Все равно делать нечего, болтаемся тут целыми днями в ожиданиях следующей студийной сессии. Может чего-нибудь новое сочинили бы. Ты ж знаешь как оно на трезвую голову если не идет, так значит надо на пьяную, - продолжил приставать Георг.
– О боже! Я пока не в состоянии сочинительством заниматься. Меня уже за неделю достали в студии. Если вам нечего делать, сходите вместо меня перезапишите, - недовольно высказал Билл.
Сейчас он был не в настроении разговаривать или веселиться. Ему просто хотелось напиться и раскинуть свое пропитанное алкоголем тело на кожаном диванчике за этим столом, пока незнакомцы сновали мимо, и толпы двигались под танцевальный ритм.
– Да ладно чего ты дуешься? Без Тома ты какой-то не такой, - пробурчал басист.
– Верните Тома!
– воскликнул Густав.
Билл не мог понять насколько G&G уже были пьяны. Они и трезвые себя часто вели, как неадекваты.
– Или ты по своей русской красавице соскучился? А ну давай колись, - все не унимался Георг.
– Я просто устал. Мне еще пару дней поработать, и я буду свободен - полечу обратно.
– Ты только там не рассказывай никому про Эрику, - Георг пристально смотрел на него исподлобья, отпивая коктейль через трубочку.
Билл замер. Рука со стаканом остановилась на полпути ко рту.
Блин, все же они ее заметили. Пиздец!
Он постарался, как мог не подавать виду, что ремарка Георга его каким-то образом задела.
– Да ладно. Чего ты напрягся то?! Мы уж точно не скажем. Правда, Густав?
– Георг пихнул барабанщика локтем в ребра.
Тот промычал в ответ почти неслышное:
– Ага.
Материя времени и пространства дала трещину, и в темноту калифорнийского клуба в "Жизнь Билла Каулитца" просочилась альтернативная реальность, полная секретов, недосказанности, тайн, которые Биллу еще предстояло разгадать. Но теперь и у Билла был свой маленький секрет. Счет, кажется, стал близок к ничьей.
Москва встретила Билла серым дождливым пейзажем, как только самолет спустился ниже уровня облаков. Вот и сейчас Билл стоял в зале аэропорта с прижатым к уху сотовым и смотрел через стеклянные стены на укрытое свинцовым небом летное поле, на самолет, который только что доставил его обратно к Яне.
– Не надо, Том. Я сам доберусь. Я сейчас такси возьму и приеду.
– Точно?
– Ты лучше Яну забери с работы.
– Ладно, договорились.
– Давай, увидимся на квартире.
Билл сбросил вызов и отправился забирать багаж. Вскоре он уже сидел на заднем сиденье такси, едущего по направлению к Садовому кольцу. Он закончил студийные дела, как и планировал, за выходные и в понедельник вылетел обратно в Россию. В эти дни, несмотря на занятость и усталость, он часто думал о сложившейся ситуации и о том, как ему поступить. Он не был готов вернуться к выяснению отношений. Из телефонных бесед с братом Билл знал, что дома все спокойно и, кажется, под контролем. Не нужно было будить спящую собаку. Придет время, и он все узнает. Но нужно будет это сделать как-то мягко, без ругани и выяснения отношений. Вероятно, таймаут в LA пошел ему на пользу.