Во всем виновато шампанское
Шрифт:
Прежде чем мы успели отступить друг от друга, мужчина поднял руку.
– Нет. Вы должны поцеловаться. Моя жена... мы целовались здесь, когда поженились, и счастливы до сих пор.
– О, я не...
– попыталась сказать я, испугавшись, что если сейчас начну целовать Нико, то уже не смогу остановиться.
На этот раз вмешался Нико.
– Конечно.
– Он повернулся ко мне, его улыбка была полна обещаний.
– Может быть, мы сможем создать собственную традицию.
Его слова были зажигательными и дразнящими, и они поразили меня, словно поезд. Несмотря на устаревшие традиции, они мне нравились. У нас было много
– Bene! (прим. пер.: Bene (итальянский) - Отлично, хорошо).
Я повернулась в объятиях Нико, сокращая расстояние между нами до минимума, и нежно прижалась пальцами к его груди. Он обхватил меня за талию и прижал к себе. Его темные глаза сияли, словно бездна, в которой хотелось затеряться.
Он наклонился и замер, веселье испарилось с его серьезного лица.
– Ты уверена?
– Насчет чего?
– Поцелуя. Я могу оказывать на тебя давление и дразнить, потому что знаю, как сильно ты хочешь меня, даже несмотря на то, что ты этого не признаешь, но я не собираюсь загонять тебя в угол.
Трепет в моей груди распространился, словно миллион бабочек, и я сглотнула, преодолевая комок в горле. Я хотела спросить, чем этот момент отличается от дня нашей свадьбы, но мне было все равно. Тот факт, что он не заключил меня в объятия и не воспользовался моментом, зажег во мне что-то, что быстро распространилось, словно лесной пожар, и у меня не было шансов отказаться.
– Уверена.
Как только слова сорвались с моих губ, он не колебался. Приподнял меня, наши губы слились в поцелуе, и мы оба застонали. Все началось медленно, но настойчиво, мои руки быстро зашарили по его груди, плечам и волосам, крепче прижимая к себе. Я провела языком по губам, которые дразнили меня весь день, его пальцы впились в мою спину. Со стоном капитуляции он раздвинул свои губы, коснувшись языком моего лишь на мгновение, прежде чем взять власть в свои руки. Я прижалась к его ногам, толкаясь бедрами к его бедрам, хныча от твердости, с которой столкнулась.
Смех вывел нас из дурманящего пузыря и вернул в реальность, напомнив, что мы находимся на публике и нас фотографируют. Интересно, они заметили между нами ту же страсть, которую я увидела в них.
Нико отстранился, и я быстро наклонилась, чтобы прикусить его пухлую нижнюю губу и засосать ее между своими губами, прежде чем окончательно опуститься на пятки.
– Осторожно, Верана, - прорычал он.
Не в силах встретиться с ним взглядом после своей дерзости, я прикусила губу, облизнув ее, чтобы почувствовать его вкус, и повернулась к паре.
– Tante passione e amore (прим. пер.: Много страсти и любви (ит.)), - сказал мужчина, возвращая мне телефон. — Уверен, что у вас будет долгий и счастливый брак. Bene.
В этот момент я хотела поверить ему. Хотела игнорировать контракт, который мы подписали на пять лет, и поверить, что наш брак настоящий.
Хотелось бы быть достаточно смелой, чтобы признать, что влюбляюсь в мужа, и верить, что это не сломит меня в конце концов.
ГЛАВА 28
На
– Она наша? Я имею в виду, мы... ты... владеешь ей?
Огонь разгорелся в моей груди из-за ее путаницы с тем, что она назвала мои вещи нашими.
– Нет. Она нам не принадлежит. Но она наша на неделю.
Она посмотрела на роскошную яхту, потом на меня, затем снова на яхту и на меня, ее челюсть отвисала все ниже и ниже с каждым взглядом.
– Нико. Тут два этажа. На яхте.
– Вообще-то, три. С этого угла не видно нижнего этажа.
– ТРИ?
Я игриво потрепал ее за уши и поморщился, - ее буйство достигло новой высоты.
– Это безумие.
– Шампанское для молодоженов?
– спросил дворецкий, когда мы поднялись на борт.
Он заработал чаевые за то, что не поморщился от восторженного визга Веры. Она схватила бокал и убежала, просовывая голову в каждую дверь.
Что-то изменилось после посещения фонтана. Мы больше не целовались, но она смотрела на меня по-другому, когда думала, что я не замечаю, а иногда замечала и вела себя словно школьница, загадочно улыбалась, и ее щеки покрывались румянцем. Черт, сегодня утром я проснулся от того, что она прижалась к моей спине, и я боялся пошевелиться. Вскоре после этого она проснулась, думая, что я сплю. Я ожидал, что она отстранится, но вместо этого осталась рядом и, если не ошибаюсь, наклонилась, чтобы провести носом по моему плечу.
Я оставался неподвижным, не желая, чтобы она отстранилась. Впитывал ее тепло, позволяя ему перетекать в жар, расцветающий в моей груди.
– Это безумие, - сказала она, возвращаясь.
– Ты уже говорила это.
– Мне нравится.
Я вдохнул, наслаждаясь ее восхищением, наполняющим мою грудь гордостью.
– Хорошо. Я подумал, что мы оставим вещи и позагораем по пути в Неаполь, а потом причалим к берегу, чтобы поужинать и прогулять.
Она широко улыбнулась и кивнула, хлопнув в ладоши.
– Ты забавна.
– Мне все равно. Я чертовски взволнована.
Я покачал головой и повел ее в нашу комнату. Несмотря на то, что на яхте было десять комнат, она не стала спорить, когда я разместил наши вещи в одной. Дома мы жили в одной комнате, но какая-то часть меня ожидала, что она будет постоянно спорить со мной.
Вместо этого она схватила купальник и понеслась в ванную.
Прежде чем переодеться, я покопался в ее сумочке и взял телефон, внимательно прислушиваясь, не выйдет ли она. Убедился, что он по-прежнему заблокирован, подключил USB и загрузил вторую программу.
Я спланировал наш медовый месяц таким образом, чтобы она была не в курсе событий. К этому моменту ее друзья могли догадаться о происходящем, и мне необходимо оградить ее от любой информации. Я запланировал путешествие на яхте, потому что отсутствие связи довольно правдоподобно на воде.
В тот момент, когда я убирал ее телефон, мой завибрировал от входящего текстового сообщения.
Арчер: Узнай, известно ли ей что-то о продаже компании, когда она перешла к Л. Нужно больше информации, чтобы не допустить ошибок.