Военачальник хочет вечности
Шрифт:
Когда Рос лег рядом, Мист подумала о том, будет ли он снова заниматься с ней любовью. Их прелюдия в поле, только раздразнила ее, так сказать, пробудила в ней голод, которого она никогда еще не испытывала. Она ощущала небольшую саднящую боль, но если бы Рос снова приказал ей не чувствовать ничего, кроме удовольствия… Но он лишь сжал ее в своих объятиях, притянув к своей широкой груди. Она ощущала его возбуждение, но Рос не предпринял никаких попыток заняться с ней любовью.
Наконец, она взял ее за подбородок и приподнял лицо, встречаясь с ней взглядом. Затем убрав ее волосы назад, он посмотрел на следы от своих клыков, но быстро отстранил руку,
Она знала, что он хотел этим сказать. Рос сожалел, что не смог как следует подготовить ее тело к вторжению, не смог облегчить боль. Вдруг Мист подумала о том, как он научился этому, или о том первом разе, когда понял, что ему вообще придется подготавливать своих партнерш, и почувствовала, как в ней рождается… ревность — такая сильная, что это даже ошеломило ее. Ревность? Значит ли это, что она хочет, чтобы Рос до конца их дней желал только ее?
— Не могу поверить, что я настолько потерял контроль. Я еще не привык быть живым. И не привык быть мужем. Но я клянусь тебе, что все измениться — я буду нежнее.
Именно эти слова и вывели ее из того апатичного состояния, в котором Мист находилась с тех пор, как они вернулись в его замок. Она не хотела, чтобы их секс как-то менялся. Их секс. Великая Фрея, неужели она думала о том, чтобы оставить его? Она бы смогла привыкнуть к его размеру, и после требовала бы всего, что он мог бы ей дать, но уж точно не нежности. Она и представить себе не могла лучшего любовника, и будь она проклята, если позволит ему сдерживать хоть каплю той невероятной силы.
Он был всем, о чем она могла только мечтать в плане секса. Да одни его шрамы…она подавила стон, но ее когти все же стали закручиваться. Он был воином, со стратегическим складом ума, который она весьма ценила. Никто из ее бывших любовников не был воином. Нет, это были — колдун, бессмертный султан и архитектор. Должно быть, в этом и крылась причина того, почему ее так влекло к нему.
Она и Рос были близки по духу.
— Поговори со мной, — приказал он, но сразу поспешил смягчить тон. — Ты не поговоришь со мной?
— Верни мне цепочку. Я хочу иметь право выбора. — Если он отдаст ей цепочку, она возможно и останется, но ненадолго. Ее сестры уже и так видели, как она трахалась с вампиром, так почему бы не позволить себе немного удовольствия.
Он передвинулся на свою сторону кровати, развернув и ее на бок. Так они и лежали, не отрывая друг от друга глаз. Приближался рассвет, но Мист отчего-то не хотела, чтобы все это заканчивалось. Он положил руку на ее плечо и нежно погладил. Его ладонь казалась грубой от всех пережитых тягот и постоянного владения мечом. Но Мист наслаждалась этим прикосновением. — Я не могу потерять тебя. Сама мысль об этом доводит меня до безумия. Я даже представить себе не могу, что ты вдруг покинешь меня. — Он сжал ее плечо.
— Ты уверен, что именно так я и поступлю?
— Да. Уверен, — выдавил он. — В его тоне не было упрека. Скорее он пытался объяснить какой-то досадный, но неизбежный факт.
Мист не стала отрицать этого, так как скорей всего, он был прав. Он называл себя ее мужем, но она не признала в нем такового. Не признала в нем того, в чьи объятия она бы побежала, чтобы навсегда остаться в них. Она может задержаться на какое-то время, но, в конце концов, все равно уйдет.
Глава 9
Резкий дневной свет. Или ночной —подумала Мист. Как бы там ни было, этот свет заставил ее окончательно проснуться.
Вместо того чтобы испытывать стыд и отвращение, она с удовольствием отдавалась большим, теплым рукам, массажирующим ее спину, пока, в конце концов, не превратилась в безвольную блаженную массу. Она стонала, смутно отмечая про себя, что любовников-вампиров, похоже, чрезвычайно недооценивали. А ей, вероятно, посчастливилось испытать их страсть на себе, и теперь Мист наслаждалась «процессом адаптации».
— Мне нужно уйти на пару часов, чтобы встретиться с братом. Тебе здесь комфортно?
— Угу, — промямлила она.
— Не уходи.
Ха?Да она никуда и не собиралась. Слишком уютно и расслабленно она себя чувствовала.
Наклонившись, Рос прошептал ей на ухо. — Я оставил тебе кое-какие вещи. Ты ведь оденешь их для меня, milaya? — И исчез.
Испытывая странную лень, она, спустя час, все же встала и изумилась, увидев, что он для нее оставил. Это было облегающее шелковое бюстье, в обрамлении прозрачных кружев, которое едва прикрывало ее соски, замысловатые подвязки, сетчатые чулки и трусики «танга», — всё черное как смоль. По ее телу пробежала дрожь. Оказывается, у генерала Роса имелась безнравственная жилка.
Он хотел, чтобы она оделась для него, что ж с этим у нее не было никаких проблем. Мист испытывала радость от того, что кто-то, наконец, сможет оценить ее сказочное шелковое белье и кружева. И то, что он попросил, когда мог приказать, составляло огромную разницу. Но, отмокая в ванне, она размышляла о своем всё еще зависимом положении от того, будет ли он продолжать так же относиться к ней. Что было просто невыносимо для такого создания как она.
Она как бы ожидала, что к этому времени ее сестры должны были появиться здесь, — Никс частенько удавалось отыскать ее, — но знала, что если к этому времени они еще не объявились, то ей придется выиграть свою свободу своими собственными методами и талантами. Рос сказал, что вернет ей цепочку, когда будет уверен, что она никогда от него не уйдет.
Так ли уж сложно будет сыграть, будто она хочет остаться с ним навсегда?
Высохнув, она подошла к кровати и склонила голову над разложенным бельем. Почему бы не воспользоваться соблазнением, позволив ему думать, что она всегда желала его сильнее всех других? Поиграть в любовь и изобразить капитуляцию. Разгладив чулки по всей длине ног, она задумалась, казался когда-либо обман настолько восхитительным.
Надев, наконец, бюстье и почувствовав, как верхний край материи приятно скользнул по ее затвердевшим соскам, Мист задрожала. Она была уже влажной от одного только предвкушения.
Одевшись, она легла на кровать, став фантазировать о нем внутри нее, в то время как его большие руки касались бы ее тела.
Будет ли он пить ее кровь?Она представила, как он, войдя в нее сзади, накрыл бы ее всем своим телом, чтобы вонзиться и в ее шею.
Ее пальцы заскользили вниз по коже, спускаясь к животу, а потом еще ниже, проникнув в трусики. Он должен был скоро вернуться, но волновало ли ее, на самом деле, что он мог застать ее за самоудовлетворением? Она уже делала это для его удовольствия. Да и что он сделает, если застукает ее в таком положении, и ему это не понравится, — порвет с ней?