Военное дело чукчей (середина XVII—начало XX в.)

Нефедкин Александр Константинович

Виды оперения стрел.

Воспроизведено по: Ухтомский 1913: 117, рис. 7а, Ь, с, d, e, f, g

Колчан. Стрелы носили в колчане, представляющем собой суживающийся книзу кожаный мешок длиной 76-87 см и шириной несколько более 20 см, в края которого для придания ему формы были вшиты два прута. Типичный колчан был сшит из куска ровдуги, на тыльной стороне его был разрез для стрел (иногда с парой завязок), а на лицевой стороне — 8-9 чередующихся коричневых и белых ровдужных полос. Лицевая сторона, кроме того, украшалась геометрической вышивкой, сделанной цветными жильными нитками и белым оленьим волосом. Часто в верхней части располагался солнцеобразный узор, в центре которого была закреплена кисть. Низ колчана также был украшен несколькими кисточками из окрашенной в оранжево-красный цвет нерпичьей шкуры (МАЭ. № 752-1—7, 11-18). Уже в конце XIX в. чукчи не могли объяснить значение узоров на колчане, однако, вероятно, эти узоры имели космогонический характер (Богораз 1991: 162). Е. А. Глинский (1986: 14) различает эскимосский колчан, в который стрелы вставлялись через разрез и утопали в нем полностью, и чукотский, стрелы из которого торчали кверху. Стрелы выступали из колчана на 1-3 см и прикрывались сверху отворотом. Для ношения колчана

к деревянным планкам были прикреплены две двойные лямки с костяным крючком справа и одна — слева. Колчан носили за спиной, он висел наискосок, выступая за правым плечом, при таком его положении из него было удобно доставать стрелы (Ухтомский 1913: 121-122. Рис. 8с; Богораз 1991: Табл. XXII). Для защиты от дождя колчан вставляли в чехол, также украшенный вышивкой (Богораз 1991: 90). Несколько колчанов хранились в мешке из нерпичьей кожи, которая защищала их от сырости (Ухтомский 1913: 122. Рис. 8а, b). По предположению Е. А. Глинского (1986: 14), в колчане чукчи было в среднем 15 стрел, тогда как в одном колчане эскимоса с побережья Аляски было 30 стрел — стандартное число для лучника (Кашеваров 1845. № 193: 873; ср.: Burch 1998: 68 (около 20)).

Вышитые колчаны.

Воспроизведено по: Богораз 1991: Табл. XXII

Стрельба из лука. Лук был упругим и мощным. В. Г. Богораз (1991: 89) отмечает, что натянуть тетиву чукотского лука можно было лишь с помощью ноги, уперев его в землю (ср.: Ollivier 1877: 593; Богораз 1899: 367; Бахтин 2000: 125). Подобный способ натягивания тетивы он приписывает кочевым корякам (Тан-Богораз 1979: 98). Однако сами чукчи натягивали тетиву указательным и средним пальцем, между которыми держали стрелу (Богораз 1991: 89; ср.: Богораз 1899: 368; Панченко 1997: 239; см.: Широков 1968: Рис. 7, 9). Согласно классификации, принятой Д. Н. Анучиным (1887: 370), натягивание тетивы указательным и средним пальцами при помощи безымянного — это «присредиземный» способ; стрела при этом находилась слева от лука, удерживаемого в вертикальном положении. Тетиву лука чукчи натягивали до плеча, для большей точности попадания вставая на колено (Богораз 1899: 368). Обычно стреляли «прямой наводкой» на недалекое расстояние, направляя лук вертикально или даже горизонтально прямо на цель (Глинский 1986: 17).

Стрела могла пробить человека, не защищенного панцирем, насквозь (Лебедев, Симченко 1983: 130; ср.: Тан-Богораз 1979: 109). Э. У. Нельсон, со слов старика эскимоса-икогмюта, отмечал, что один знаменитый лучник однажды выстрелил так, что приколол врага стрелой к стене дома (Nelson 1899: 329; ср.: Меновщиков 1988. № 256: 463 (гренландские эскимосы)). Опытный стрелок-коряк мог из своего аналогичного чукотскому лука пробить при прицельной стрельбе с недалекого расстояния, если верить преданию, человека насквозь или проколоть ему икры обеих ног (Меновщиков 1974. № 155: 490). Эскимосы Аляски, имевшие сложносоставные луки, однотипные с чукотскими, вели стрельбу на поражение с 300-400 шагов (Malaurie 1974: 141). По свидетельству морского поручика А. Ф. Кашеварова (1846. № 228: 911), 12 лет жившего в Русской Америке, эскимосы на расстоянии 20 шагов поражали оленя, а сама стрела пролетала лишь 80 сажен (168 м) [31] . Опытный стрелок-эскимос с Аляски хвастался, что он мог с 10-20 шагов прострелить оленя насквозь (Кашеваров 1845. № 193: 873). В отписке сына боярского Курбата Иванова якутскому воеводе (1661) говорится о том, что стрелы чукчей пробивали деревянные щиты (Белов 1952. № 102: 269). Впрочем, естественно, все зависело от дальности попадания и силы натяжения тетивы. Как уже отмечалось, согласно чукотскому сказанию, стрела не пробивала костяной доспех.

31

Ср.: 30 канадских эскимосов с Мелвилла все попадали на расстоянии 18 м в цель, состоящую из двух вертикально воткнутых копий, отстоящих одно от другого на 9 см (Parry 1824: 511).

Предохранитель запястья, сделанный из моржового клыка.

Эскимосы с мыса Чаплина. Воспроизведено по: Богораз 1991: 93, рис. 73а

Чукчи и эскимосы, как и многие другие народы, прикрывали пульс левой руки от ударов тетивы. К. Мерк указывает: «Для лучшего натяжения тетивы носят чукчи подобно американцам на правом или левом предплечье по пластине из моржовой кости… так как им почти безразлично, стрелять ли правой рукой или левой» (Мерк 1978: 114; Вдовин 1965: 38-39; Nelson 1899: PI. LXIb, № 4; 19). Как видим, автор сопоставляет данную защиту руки с существовавшей у американских эскимосов, которую он описывает как «выпуклую костяную пластину», привязанную ремнем к внутренней стороне правого предплечья (Этнографические материалы. 1978: 90; Кашеваров 1846. № 228: 912). Подобная овальная пластина из моржового клыка, украшенная геометрическим узором, шириной 4 см и длиной около 12 см, привязываемая к руке двумя ремешками, была приобретена у чаплинских эскимосов (Богораз 1991: Рис. 73а). С. П. Крашенинников (1949: 729) упоминает подобную защиту руки и у коряков: «…на левой руке наручи для того, чтоб, когда лук натянут, тетивою по руке не било» (см.: Антропова 1957: 191. Рис. 86). Чукотский кожаный же щиток (но прямоугольной формы) хранится в МАЭ (№ 434-11а; см.: Антропова 1957: 191. Рис. 8а). Напульсники были подпрямоугольной формы с четырьмя типами перфорации и закреплялись на руке двумя ремешками: на одном коротком была закреплена бусинка-пуговица, которая вставлялась в отверстие на длинном ремешке (Глинский 1986: 19-20). Кожаные овальные предохранители известны и у эвенов (Богораз 1991: Рис. 73Ь). Русские землепроходцы в XVII в. также применяли медные щитки с той же целью. В частности, предохранитель с о. Фаддея имел овальную форму размером 11,2x5,3 см, толщиной 1 мм; с внутренней стороны он был подбит сукном (Руденко, Станкевич 1951: 102). Таким образом, данная защита была распространена на северо-востоке Сибири и у эскимосов Аляски с древнейших времен, и делалась она из моржового клыка, кости, китового уса, а у эскимосов с о. Св. Лаврентия — из кожи лапы белого медведя (Руденко, Станкевич 1951: 102 — в Арктике с первой половины I тыс. до н. э.; ср.: Мачинский 1941: 85. Рис. 12, 3; 88; Руденко 1947: 82 —на Чукотке с пунукского времени; Wardwell 1986: 105. Figs. 132-134; 107. Fig. 138; Krupnik, Krutak 2002: 233). Она была предназначена для защиты нижней части внутренней стороны предплечья от ударов тетивой.

Предохранитель для большого пальца руки от тетивы, сделанный из моржового клыка.

Воспроизведено по: Богораз 1991: 92, рис. 71Ь

Капитан Г. С. Шишмарев (1852: 183) упоминает другой вид приспособления, говоря, что «тетивы натягивают особыми пластинками, костяными или железными». Можно было бы посчитать, что капитан просто спутал функции предохранителя внутренней стороны

предплечья с кольцом, которым натягивают тетиву, это означало бы, что у чукчей существовал еще один способ стрельбы, «монгольский», когда тетиву натягивали большим пальцем (Анучин 1887: 371). Однако А. Миддендорф (1869. Ч. 5: 599) указывает, что в Сибири существовали оба вида пластины «против тетивы»: предохранитель «около пульса» и костяной наперсток для большого пальца. Пластинку из моржового клыка, шириной около 2,8 см, длиной около 5,0 см, приводит и В. Г. Богораз (1991: Рис. 71Ь). Она крепилась на большом пальце с помощью ремешка, продетого через две прорези в пластинке, и была предназначена для предохранения от удара, а не для натяжения тетивы. Д. Э. Ухтомский (1913: 120), на основании способа стрельбы из лука, полагал, что это были пластины из кости или кожи, защищающие нижнюю фалангу большого пальца правой руки от порезов оперением стрелы (ср.: Арутюнов, Сергеев 1969: 131 (для большого пальца левой руки)). Возможно, первый вид пластины-защиты пульса был более распространен у чукчей, чем второй.

Е. А. Глинский (1986: 18) отмечает, что для натягивания тетивы чукчи использовали свою перчатку с тремя пальцами для большого, указательного и трех остальных пальцев правой руки (ср.: Богораз 1991: 175). Однако такая перчатка была неудобна для стрельбы, и если ее и применяли для защиты правой кисти, то редко.

К. Мерк (1978: 114) замечает о чукчах, что «им почти безразлично, стрелять ли правой рукой или левой». Поскольку чукчи носили предохранители, защищающие от ударов тетивы, то на правой, то на левой руке, можно предположить, что многие чукчи были левшами и стреляли с левой руки или же что чукчи, как и другие народы с традиционной культурой, могли одинаково ловко действовать оружием и правой, и левой рукой.

В источниках по поводу меткости стрельбы существует противоречие: часть авторов считают, что чукчи плохо стреляли из лука, тогда как другие тексты говорят обратное. Отсюда возникает ряд вопросов, связанных с верификацией источников: с кем проводят сравнение? Существовало ли различие в употреблении этого оружия в разные периоды? Различалось ли применение лука у оседлых и кочевников?

Так, доктор К. Мерк (1978: 114) отмечает: «Что касается стрел и лука, то они у чукчей всегда при себе, но ловкостью попадания они не обладают, так как почти не упражняются в этом, а довольствуются тем, как выйдет» (ср.: Кибер 1824: 97; КПЦ. № 60: 162; Сарычев 1952: 259; Нейман 1871. Т. I: 15; Иохельсон 1895: 153; Меновщиков 1974. № 155: 489). Таким образом, лук оленные чукчи всегда носили при себе и он был их основным оружием, но, с другой стороны, соревнования по стрельбе из лука, по-видимому, устраивались реже, нежели по другим видам спорта: бегу, борьбе, фехтованию на копьях. Ф. П. Врангель (1948: 313) также пишет: «Чукчи вооружаются луком и стрелами, но не очень ловко ими владеют. Обыкновенные оружия их — копья и особенно батас [тесак]». Это свидетельство вставлено в рассказ об оседлых чукчах. А. Е. Норденшельд (1936: 257, 321) говорит о чукчах, видимо об оседлых: «Надо заметить, что большинство чукчей весьма посредственные стрелки», хотя «некоторые туземцы еще и теперь [1879 г.] стреляют из лука с поразительной меткостью» (ср.: Хан 1863: 259).

В других документах XVIII в., наоборот, сказано, что чукчи «из луков стрелять проворны» (Вдовин 1987: 105). К. фон Дитмар (1856: 37) отмечал, что чукчи «стреляют отлично как из лука, так и из ружья» (ср.: Народы России. 1874. № 2: 27; Миллер 1895: 292). И действительно, герои чукотских сказок попадают стрелой врагу в глаз (Богораз 1900. № 146: 390). А на соревнованиях, согласно преданиям, нужно было расщепить стрелой прутик, воткнутый в землю (Богораз 1901: 28; Антропова 1957: 241). У оленных чукчей и тренировки с луком проводились не так редко (КПЦ. № 70: 181). Таким образом, можно полагать, что оленные чукчи действовали луком несколько лучше, нежели их оседлые соплеменники. И, соответственно, основной блок информации о хорошем владении луком можно отнести к кочевникам, а о плохом — к оседлым. Хотя и среди последних встречались замечательные лучники, лук которых оленеводы не могли даже натянуть (Богораз 1899: 367; ср.: Bogoras 1918. № 23: 96 (чукчи не могли натянуть лук чуванского героя)).

Лук с двойной натяжкой (нуйок).Науканский эскимос-сказитель Ытаин описал Г. А. Меновщикову (1959: 62; рис. 13—П) конструкцию двойного лука. Лук наряду с тетивой имел еще и ремень, натянутый между его концами. Оружие при стрельбе, очевидно, держали горизонтально, левая рука сжимала лук за ложе, а правая удерживала стрелу на ремне. Лук приводили в боевое положение, отводя кибить левой рукой, тогда как правая держала наконечник стрелы и ремень, а тетиву зажимали в зубах. Чтобы выпустить стрелу, нужно было нажать на ремень указательным пальцем правой руки и выпустить тетиву из зубов. Подобный лук известен лишь у науканцев и применялся при обороне для стрельбы сверху вниз, поскольку в полевых условиях стрельба из него слишком медленна [32] .

32

Отметим, что более распространенным (в Сиаме, древней Японии, Африке) был лук с двумя тетивами, между которыми посредине было прикреплено ложе для камня (Анучин 1887: 357-358).

Эскимосский двойной лук, использовавшийся, судя по фольклору, только при обороне:

а — место наложения стрелы на тетиву; б — место наложения стрелы на ремень.

Известен только у науканцев.

Воспроизведено по: Меновщиков 1959: 61, рис. 13-П

Праща. Как заметил еще в 1675 г. Н. Спафарий (1882: 134), северо-восток Сибири был единственным ее регионом, где в военном деле использовали пращу. У нас есть обширный блок данных о том, что чукчи применяли на войне это оружие. На карте А. Ф. Шестакова (1727) было написано: «В Носу [на Чукотском полуострове] чукчи немирные, бой имеют каменьем из шибалок» (Миллер 1758: 195). Рекруты из Анадыря в 1741 г. сообщали о вооружении чукчей (КПЦ. № 60: 162): «Луки костяные и копья и каменья мечут из ремней и то у них наилутчей бой копьями и каменьями (а из луков хотя и стреляют, токмо не весьма искусно, да и стрелы плохи)». В документе 1727 г. читаем: «В Анадырском носу народ чукчи, кои подход к Анадырскому острогу войною и бьются из луков, а больше каменьем из пращей» (Вдовин 1965: 37-38). Итак, в первой половине XVIII в. чукчи умело использовали пращу, но не очень хорошо стреляли из лука. Вспомним, что набеги производили как оленные, так и оседлые чукчи. Как представляется, хорошо стреляли из лука кочевники, для которых это оружие было традиционно, тогда как пращой умело владели их оседлые соплеменники (ср.: Баккаревич 1810: 187; Кашеваров 1846. № 228: 911; Dall 1870: 379). Так, в сказке о пращнике герой из оседлых чукчей камнем из пращи пробил покров яранги (Богораз 1900. № 110: 287). Судя по упоминаемым в сказке собачьим упряжкам, речь опять идет об оседлых чукчах. Говоря, вероятно, о кочевниках, акт от 1675 г. (ДАЙ. Т. VII, № 136: 407) противопоставляет чукчей с луком и коряков с пращой: «…а у чюхоч лучной бой, а у коряк из ремня каменьем бросают». Вспомним, что мальчики приморских чукчей учились обращаться с пращой и болой, тогда как дети оленных чукчей — с арканом (Леонтьев 1969: 131-132, 138; 1979: 23; Леонтьев, Тураев 1987: 211; ср.: Бриль 1792: 387, 395 (праща у оседлых, а не кочевых коряков)). Соревнование по дальности и точности стрельбы из пращи также устраивали жители приморских поселков (Леонтьев 1960: 131; 1969: 138).