Воин ночи
Шрифт:
В Равенлоу девушки одевались в белые одежды и водили на поляне хороводы, повторяя путь Солнца-Вельтура по небосводу. Старый ведун обращался к Небу, к Солнцу, к Лесу и другим могучим соседям Человека, скрепляя древним ритуалом узы между Единым и его составляющими. Девушки пели песни о любви, о пламени, которое разгорается в груди и заставляет жертвовать всем ради милого, и их словам вторило пламя костров. И Хейд не мог оторвать взгляда от Вельги. Он, мало к кому относившийся хорошо, любил ее по-настоящему, вот только выражать это не умел, и при встречах все больше обидно шутил по любому поводу. А Вельга была скромной и застенчивой девушкой, которая никак
Неожиданно деревья расступились перед ним, и вампир увидел деревянную хижину, на пороге которой стоял высокий старик в белом, с длинной седой бородой и деревянным посохом. Его лицо выражало непреклонную решимость, а рука делала отрицательный жест. С другой стороны к хижине приближались пять вооруженных мужчин, передний из которых держал в руке обнаженный меч. Хейд понял, что старик - это тот самый Белый Старец, которого он запомнил с детства. Еще он понял, почему жажда мести привела его именно сюда…
Увидев незваных гостей, старик-ведун не испугался, хотя и прекрасно понимал, кто это такие. Он знал, что сегодня они придут. Он знал также, что некто, связанный с силами Тьмы и Смерти, также должен вот-вот появиться поблизости. Он расправил плечи, открыто и повелительно глянул на подходивших разбойников (проводник-виллен уже со всех ног бежал к Равенлоу, так как обратный путь они могли найти и без него) и проговорил:
– С чем сюда пришли те, кто не ищет Света?
Один из разбойников крикнул в ответ:
– Ищем, ищем, колдун! Нам нужно, чтобы твой свет немножко помог успокоить вилленов. Пусть они признают нового райкса, покорившего Равенлоу!
Белый Старец отрицательно покачал головой. Разбойник засмеялся и пошел вперед, вытаскивая меч. За ним последовали и остальные четверо.
Жуткий вой заставил разбойников задрожать. У противоположного края поляны возникла человеческая фигура в черном одеянии, с запрокинутой головой и раскинутыми крестообразно руками. Хейд в это время сфокусировал взгляд на одному ему известной точке закатного неба и ощутил, как таинственная энергия входит в него, чтобы обернуться через мгновения яростью…вихрем ударов…смертоносными выпадами…
Шедший впереди разбойник увидел, как человек в черном (человек ли?) неожиданно взглянул прямо на него. С головы его упал капюшон, и искаженное злобой, серо-зеленое лицо и длинные седые волосы заставили державшего меч содрогнуться. Взгляд горящих зеленым огнем глаз тормозил волю и вселял страх. Страшный незнакомец сунул правую руку под плащ и вытащил тяжелый клинок. Взял его двумя руками, сделал круг перед собою. И начал медленно приближаться к пятерым застывшим в ужасе мужчинам.
Разбойники попятились. Но старший из них смог перебороть в себе поднимающуюся волну паники и шагнул вперед, а затем неожиданно (как казалось ему…) ударил мечом вниз и вперед, пытаясь подрезать ноги противника и одновременно уклоняясь от проносящегося над головой лезвия. Однако Хейд, не пытаясь удержать собственный мощный удар, подпрыгнул, продолжая поворачиваться вокруг себя и вторым ударом настиг разбойника. Клинок ударил сбоку по грудной клетке, пройдя под вскинутой рукой, и засел глубоко в теле врага, перерубив позвоночный столб. Страшная сила бросила еще содрогающийся труп под ноги другому разбойнику, который так и не успел придти на помощь старому товарищу. А затем Хейд, успев выдернуть меч из падающего трупа, разрубил голову потерявшего на миг равновесие противника.
Трое оставшихся в живых поняли, с каким опасным соперником встретились, а потому начали медленно кружить возле него, пытаясь напасть со спины. Мечи в подобных шайках были редким оружием, и потому у двоих оставшихся было по топору-чекану, а у третьего - тяжелая дубина, укрепленная петлей на запястье. Некоторое время они ходили вокруг Хейда, и наконец вооруженный дубиной прыгнул сзади, пытаясь попасть по затылку. Одновременно два других попытались достать врага топорами или хотя бы выбить меч. Однако Хейд неожиданно размернулся и стремительно шагнул навстречу нападавшему со спины. Два топора рассекли воздух, а мужик с дубиной налетел животом на клинок, не успев завершить замаха. Хейд резко рванул рукоять вверх и назад, мгновенно прикончив пораженного, а затем отскочил в сторону, снова уйдя от топоров.
Разбойники снова попытались взять страшного врага хотя бы в клещи. Вот они снова рванулись на Хейда, но тот пригнулся, проскользнув под топорами, а затем вычертил клинком огромный полукруг. Оба мужика рухнули ничком с перебитыми позвоночниками. И тогда вампир повернулся к Белому Старцу.
А тот стоял, опершись на посох, морщинистый, седой, беззащитный перед лицом страшного пришельца. Выцветшие глаза близоруко прищурились, пытаясь разглядеть черты Хейда. Тот с лязгом вогнал меч в ножны и шагнул навстречу старику. И остановился. Свои ощущения он передать не мог, но странная сила запрещала ему подходить ближе. Старик еще внимательнее вгляделся в лицо вампира…
– Давненько я не видел тебя, Хейд. И не думал, что ты придешь ко мне таким.
– Я пришел не к тебе, старик. Я пришел, чтобы отомстить!
– Отомстить… Скажи, ты стал таким по своей воле или…?
В сердце Хейда медленно начинала разгораться угасшая было злоба. Этот дряхлый лесовик совершенно его не боялся. Более того, казалось, что он видит вампира насквозь, что взгляд Белого Старца проникает в самые темные закоулки души.
– Да, я стал "таким" - Хейд выдержал насмешливую паузу - по своей воле. Сильным. Ловким. Бессмертным!
Старик покачал головой:
– Чтобы отомстить?
– Да! Уж не осуждаешь ли ты меня? Или ты слишком "мудр", чтобы понять преимущество жизни над смертью?
– Нет, Хейд. Я никогда и никого не осуждал. Хотя бы потому, что каждый избирает свой путь, и понять, почему именно этот, а не иной - со стороны невозможно. Но ты говоришь о бессмертии… Жизнь - это Путь, это движение, Хейд. А подобные тебе останавливаются на этом пути. И…
– Довольно болтать! Ты говоришь так, потому что сам скоро превратишься в пищу для червей!
– Хейд теперь уже просто ненавидел старика, его рука сама легла на рукоять меча и выдернула его обратно.
– Да ты просто завидуешь мне, ибо тебя самого ждет смерть, настоящая смерть!
– А тебя - одиночество. И скука, конечно. А я…Я прожил в труде сорок лет, потом ушел в лес и, постигая его тайны, помогал людям, чем мог. У меня сыновья, которыми я горжусь, ибо они помнят все, чему я их научил перед тем, как стать отшельником, и трудятся. Меня любила женщина. Мне были благодарны люди. У меня есть все, Хейд. А в смерть я не верю. Есть лишь перерождение.
– Я был ТАМ, старик! Там ничего нет, ни душ, ни богов! Человеческая смерть - это конец!
– Однажды, Хейд, ты поймешь, что это не так.