Воин-паразит: Стать человеком
Шрифт:
Энас поджал губы… Они заплатили за победу жизнями многих храбрых и доблестных людей. Тех, для кого слова «добро» и «честь» не были пустым звуком. А как доподлинно известно — негодяев всегда было стократ больше. И пока они втроём стояли на этом холме, где-то — разбойники насиловали женщин и детей, где-то — инквизитор отдавал приказы о сожжении сотен невиновных по обвинению в колдовстве, а где-то — враждующие Империи развязывали кровопролитные войны с миллионами жертв.
Стал ли мир лучше после уничтожения одного небольшого палисадника зла?
— Нет, — со скорбью покачал
Лис Пустыни наклонился, чтобы крепко обнять Энаса, что доставал ему только до груди. Друзья стояли так несколько минут, а затем, когда слёзы высохли на ветру, посмотрели друг на друга.
— Я всегда буду о тебе помнить, блохастый! — сказал Эспен, сдерживая очередной прилив чувств.
— Постарайся не сдохнуть, паразит триклятый! — глотая сопли и ком в горле, ответил неко.
— Ква!
— Иди сюда, девочка моя! — Энас подошёл к Глории и обнял потёрся носом о её мордашку, обняв своими лапками за щёки. Дьяволица зажмурилась и облизала неко с ног до головы, вызвав обоюдный смех у друзей.
Не удержавшись, Эспен ещё раз стиснул брата в объятиях и они трижды поцеловали друг друга в щёки, после чего, неко запрыгнул в седло и, махнув на прощание, пришпорил коня. Одноухий боялся, что если задержится хоть на мгновение, то не сможет разлучиться с «паразитом».
Дождавшись, когда силуэт всадника с белой шерстью растворится вдалеке, Эспен обошёл Глорию, остановившись около связанной Рене. Щупальце с костяным наконечником поддело повязку на глазах, а следом и вытащило изо рта кляп в виде чёрного чулка девушки. Взяв бывшего Магистра под плечо, от разрезал верёвку, стягивающую руки и развернул к себе.
— Боюсь, в ином виде он не оставил бы тебя в живых, — пояснил Эспен. — Но не рассчитывай, что я или Глория спустим с тебя глаз, — и с этими словами он приковал Рене к своей левой руке кандалами, поскольку правая нужна была ему, чтобы пользоваться мечом. — Есть возражения?
— Нет… — покорно ответила она, понурив голову.
— Чёрт побери… А как мы вдвоём залезать будем? — закатил глаза мечник, осознав, что нужно было приковывать девушку после того, как заберётся в седло.
* * *
Когда до земли оставались считанные метры, их нагнал гигантский кусок стены Цитадели и по идее, на этом история Эспена и должна была бы закончиться, если бы не одно большое НО: вместе с эволюцией энергетического тела до уровня «Человек», развитие получило и его собственное тело паразита.
Из-за спины выстрелило двенадцать щупалец, шесть из которых были вооружены костными лезвиями, сформировав купол из твёрдых канатов мышц. Направив весь свой телум в ноги, Лис Пустыни оставил под собой метровую воронку и стиснул и прижал к себе Рене, а в это время, несколько тонн булыжников полностью обложили их со всех сторон и лишь щупальца не давали какой-нибудь каменюке размозжить мечнику и его пленнице голову.
Когда Цитадель обрушилась полностью и они выбрались из-под завала, Эспен
Влив в горло девушки исцеляющий эликсир — последний из тех, что перед боем сварил Гарольд, он связал не сопротивляющуюся Рене и вставил кляп, дабы та не могла использовать чарующий голос.
Когда спустя час блуждания по равнинам они с Энасом, наконец-то встретились, Лис убедил лучника в том, что собирается выпытать у Магистра всю информацию о культе, поэтому оставил её в живых. И предупредил, что возможно в казематах под замком находятся невольники.
В ходе поисков, выжившие обнаружили почти три сотни детей от шести до восьми лет, которых собирались перевоспитать в безумных фанатиков. Самым сложным было вывести такое количество беззащитных малышей из Чумного Леса и не спровоцировать нападение тварей. На их же беду, ни армии, ни Гарольда больше не было, поэтому Эспен шёл впереди, провоцируя чудовищ на атаку и разделываясь с ними при помощи техники «Союза Огня и Молнии». На пятом уровне, ему казалось, что его запасы энергии просто бездонные и он десятки раз применял самые мощные из заклинаний, пока не их группа не достигла моста.
После прощания с Энасом, дело оставалось за малым — вернуть детей домой или пристроить их в новые семьи, если те осиротели.
— Ой, якие гарненькие хлопчики! — воскликнула полнотелая женщина лет тридцати пяти из деревни Глубоководье, осматривая двух рыжих ребят семи лет отроду.
— Лето выдалось особлыво засушным, боюсь, в нас не найдеться еды на двух. Но мы можимо взяты жодного в семью, — сурово произнёс глава дома.
— Ты что, стары дуринь, не бачишь, что воны братя?! Як ты сибе дудумкаешь их разлучать?! — взъелась хозяйка и зыркнула в сторону дубовой скалки.
— Тоды ни жодного не визьмемо! — насупился муж
— Ах ты, мухомор стары! — воскликнула жена. — Тоды берёзовий сок смоктать будешь заместо самогону Зимой! — выдвинула она ультиматум.
— Ой, всё! Беремо двух! В тясноте да не в образе! — взмахнул руками старик и скрылся в горнице.
— Ой, як я вам вдячна, молоденьки, что вы нам дитятей привели ентих! — засветилась от счастья хозяйка, прижимая к себе близнецов. — Наши старшой сынку вырос, да но войну пишол, середний в монахи остригся, а два молодших здеся осталися с жёнами. Я вже стара для того, чтоб дитятко вынашивать, а без ребятни в доме так тихо, так нудно стае! Дякую вид всей души своеи!
— Тебе спасибо, мать, что сирот приняла. Надеюсь, вы друг друга полюбите, — улыбнулся Эспен.
— Ой, така гарненька параз з вас двух! Чого сами дитятей не заводите, али уже есть? — спросила женщина, глядя на пару.
Эспен держал Рене за правую руку. Это не только располагало людей к себе, ведь те думали, что они пара, но и позволяло прятать под рукавами кандалы и не звенеть об этом.
— Да как-то не думали ещё… — ответил Эспен через минуту гляделок с хозяйкой. — Ну, пойдём мы. Итак десятерых в вашу «дерёвню» пристроили, хе-хе!