Воин Провидения
Шрифт:
— Самое их гнездовье, — ответил стражник. — Дюжина домов, которые простонародье называет почему-то «утюгами». Сколько раз мы тут облавы проводили, сколько арестов — ни разу серьёзная рыбка не попалась. А ведь всему городу известно, что они тут, тут прячутся… Шаэтан меня побери!
— Это потому, страж, что у тебя руки коротки.
Дверь в противоположном углу комнаты вдруг раскрылась, и из неё вышли трое. Всего лишь трое. Два грубоватых, очень похожих друг на друга амбала, должно быть, братья или близкие родственники. Но они-то как раз помалкивали,
И, несмотря на напряжённость момента и на обострённое магическое чутьё, Трол едва не поверил, что этот парень может быть из боковой ветви клана. Должно быть, потому, что очень уж странно было видеть такой килт на уличном воришке. Если он напялил его на себя без права — за одно это могли «загасить»…
И всё-таки не поверил. Потому что тут же с удручающей ясностью заметил шейный платок другой расцветки. И даже не родственной. Трол не знал, какому из местных родов принадлежит этот платок, но теперь ему стало ясно — разносортица, которой он не переставал удивляться в Кадоте с самого прибытия, подвела и этого парня. А тот тем временем повёл себя странно, вернее, он заговорил. Но как!
— Вы, бла-ародные господа, раздрай меня через перекладину, чего тут делаете ночью-то? А? Или забыли, что город поделён нами на две части — одна ваша, там и сидите в тряпочку. И вторая наша… наша всегда. А по ночам и весь город — наш. Захочем, будем тут карнавал устраивать, и никто из вас нам не помеха. Захочем — вас, тараканов недодавленных, будем грызть, как бабка Лукья на базаре крыс давит…
— Кто такая бабка Лукья? — спросил Трол, обращаясь к Крохану.
— На рынке есть местная знаменитость, за имперский сестерций одними зубами загрызает крысу, со связанными сзади руками, — ответил капитан.
— Понятно. — Трол выступил чуть вперёд и спокойно ответил вертлявому: — Значит, так. Или ты кончаешь своё выступление и спокойно отводишь нас к Кочетырю, или мы вас тут вяжем, и тогда мы с ним встречаемся, но уже на наших условиях. И только в том случае, если он захочет вызволить вас.
— И если на каждом из вас нет чего-то непростительного, — добавил Крохан тяжело. — Крови, например.
Трое бандитов отскочили, выкинули вперёд сырые, дешёвые клинки.
— Ну, ну, бла-ародные, — ответил вертлявый. — Привести вас я могу, мне и Кочетырь сказал, чтобы привёл.
— Тогда в чём же дело? — спросил Арбогаст.
— А ему поизгаляться захотелось, — вздохнул с сожалением Крохан. — Идиот. Понимает, что никогда даже не приблизится к нормальным людям, вот и решил потешить свою гнилую суть.
— Каковы условия встречи? — спокойно, словно ничего опасного не происходило, спросил Трол.
Вертлявый бандит объяснил. Основной упор в своих пояснениях он делал на то, что идти должен один Трол. И разумеется, без оружия и с прочими мерами безопасности… самого Кочетыря.
— Глупо всё это, — признал, выслушав их, Арбогаст. — Водят кругами, хамят, словно у них расплавленное олово под языком… — Он подумал и добавил уже шёпотом, чтобы его не услышали бандиты: — И, в конце концов, выбирают самого опасного для себя бойца.
Но оказалось, что говорить тихо он не умел. Потому что вертлявый, изрядно помрачнев, проговорил:
— Я бы не выбрал его. Если бы Кочетырь не приказал, что нужен именно он.
Крохан вздохнул:
— Э-э… Ну ладно, идите. — Ему и в голову не приходило, что Трол может отказаться. — Ночь скоро кончится, а встречи всё нет как нет.
Трол передал свой меч Арбогасту, отстегнул кинжал. После этого позволил повязать себе на глаза какую-то вонючую тряпку.
Когда стражник и рыцарь уже выходили, направляемые всё тем же пареньком, который обнаружился за дверью каморки, словно никуда отсюда и не уходил, Крохан, уже шагнув к двери, вдруг обернулся к вертлявому. И как-то торжественно проговорил:
— Кстати, дурачок, хочешь прожить дольше, не носи платок одной расцветки с килтом другой. Тем более в компании тех, кто умеет их читать.
Должно быть, предыдущего урока вертлявому было мало. Он взъерепенился.
— Ты, что ли, умеешь? — Он думал, что по-своему всё ещё должен держать марку. — Да я имею права на оба этих цвета! Моя подружка…
— Дело в том, оболтус, что клан Даулов с кланом Шибанов сохраняет кровную вражду вот уже более трёхсот лет, — лениво проговорил Арбогаст.
Ушедшие даже не хлопали дверью, просто вышли, и всё.
— Идите, идите, может, ещё когда свидимся… — проворчал вертлявый. Потом подошёл к своим амбалистым дружкам.
— А ты и вправду дурак, Пень, — вдруг пророкотал один из них. — Я-то думал, ты соображаешь, когда наряжаешься в эти… юбки. А ты…
— Так и погореть недолго, — добавил другой.
Они пошли по коридорам. Трол с удивлением обнаружил, что понимает ситуацию гораздо лучше, чем ему казалось ещё за четверть часа до того. В голове прояснилось, настроение улучшилось, усталость куда-то ушла.
— Ладно вам, — продолжал ворчать вертлявый Пень. — Чего тут-то гореть? Всего делов — одного мальчонку до гранда довести.
Но чувствовалось, что он и сам смущён последними замечаниями приятелей. От этого Трол едва не засмеялся. Он снова был один, вернее, находился среди врагов или почти врагов. И у него была цель и были средства выяснить сразу очень многое, хотя никто, даже скорее всего и Кочетырь, этого не подозревал.
Должно быть, этот смех всё-таки прорвался через его сжатые губы, потому что его конвоиры вдруг замерли и все трое, как один, вытащили свои клинки. Но Трол даже не обернулся на них, он знал, что встреча непременно произойдёт, ведь неизвестный Кочетырь приказал привести его. И это пока можно было рассматривать как гарантию.