Воин

Маккуин Дональд

Восхищенная настоятельница просияла.

— Вот именно. Этому научила тебя мать?

Анспач покачала головой.

— Я наблюдала, размышляла. И слушала.

Еще более довольная, настоятельница посмотрела на Фолконера.

— Не разрешил бы ты женщинам остаться со мной для частной беседы? — Прежде чем он смог ответить, она обратилась к ним снова: — Помогая мне, вы привлекаете внимание короля. Не допускайте ни малейшей оплошности. Многие постараются вас использовать. Не доверяйте никому.

— Уж с этим мы все согласны, — ответил Конвей.

Тон

ответа заставил ее вскинуть голову. Конвей встретил ее пристальный взгляд с вызывающей смелостью. Настоятельница снова посмотрела на женщин, говоря:

— Конечно, я постараюсь предупредить вас об опасности. Однако я — инструмент Церкви, слуга нашей Сестры-Матери. Никогда не забывайте, что у меня есть обязательства, далеко выходящие за пределы ваших судеб. Или моей судьбы.

Фолконер, вздрогнув, попытался улыбнуться.

— Мы понимаем. У нас есть свои собственные обязательства.

— Спасибо за откровенность, — ответила Анспач.

Настоятельница рассеянно кивнула Анспач, наклонилась вперед и спросила:

— Что с вами, Фолконер? Вы слабы, вас лихорадит, только что вы почувствовали боль. Где?

— Рука. Укус насекомого. Блохи, наверное. Кажется, попала инфекция. Какое-то время ранка была без изменений, сейчас, кажется, становится хуже. — Он закатал рукав, показывая руку.

— Невидимые, — сказала настоятельница.

Конвей спросил:

— Ты сможешь ему помочь?

Взяв его за руку, она ощупала кожу вокруг воспаления, потом понюхала ее.

— Возвращайся в свою комнату. Ложись в кровать. Я пришлю к тебе военную целительницу. Ты не будешь возражать, если женщины останутся со мной?

Полковник согласился, и мужчины удалились. Конвей и Леклерк поддерживали полковника под руки.

Позвонив в маленький колокольчик, настоятельница вызвала ожидавшую за дверью Избранную, отдав приказания позаботиться о Фолконере. Затем она жестом пригласила трех женщин ближе, предложив их сесть.

— Отложим на время проблемы Фолконера. Простите меня. Есть неотложные проблемы, они касаются всех нас. Если бы вы смогли сделать то, о чем я попрошу, мы помогли бы друг другу.

Кейт Бернхард не колебалась.

— Это зависит от того, что ты скажешь нам делать и какая помощь тебе нужна. Однако сначала позволь задать один вопрос. Как вы называете ваш язык?

Настоятельница взглянула на нее в изумлении. Это, конечно, был самый странный вопрос.

— Как мы называем его? Речь, конечно. На нем разговаривают все. Почти все. Я знаю, что ваш диалект непонятен нам, но понимаю, что это все же речь. По крайней мере, она не похожа на странное щелканье, на котором изъясняются в Найоне. Есть еще Хенты, они живут далеко, за несколько месяцев пути на юге. У них тоже не вполне правильная речь, по мне, она скорее похожа на пение. Но идите на север и на восток, сколько хватит сил, и всюду вы услышите речь. Что за странный вопрос.

Они обменялись взглядами.

— Многие ваши обычаи отличаются от наших. Интересно. Это не важно. —

Кейт посерьезнела. — Теперь скажи, что ты хочешь от нас?

— Конечно. Для начала я хочу побольше узнать о вашей стране. Поколение за поколением Сестра-Мать посылает миссионеров все дальше от своего Святого Города, но все же вы ничего не знаете о Церкви. Это странно.

Она смотрела, как они обменялись взглядами, беззвучно решая, кому отвечать, и была удивлена, когда наименее агрессивная Анспач взяла на себя инициативу.

— Мы только слышали истории о вашей Церкви. От предоставленной нам рабыни — молодой женщины по имени Ти. Она предупреждала нас не говорить ни с кем, пока мы не поговорим с тобой, особенно о религии и правах. В нашей стране нам вообще не разрешают обсуждать религию. Это — дело лидеров.

Что за неуклюжая ложь, подумала настоятельница. Они действительно настолько слабы в этом или надеются, что их оружие защитит их? Конечно же, они не настолько глупы. Она вздохнула. Их нужно проучить. Но только после того, как я получу ответы на некоторые вопросы. Она спросила:

— В вашей Церкви есть Сестра-Мать?

— У наших людей есть несколько религий. Почти все религиозные лидеры — мужчины.

Картер подалась вперед.

— В трех главных религиозных течениях женщинам не разрешается исполнять наиболее значительные ритуалы.

Сейчас настоятельница видела в их лицах правду. Внезапное беспокойство прошлось по ее телу ледяными пальцами. Когда это было? Год тому назад. Тогда появились слухи о новой, скрытной религии. Порождение ночи и луны, она требовала крови, знала только последователей и врагов. По слухам, она зародилась далеко на востоке, за Матерью-Рекой. Священниками там были мужчины.

Эти незнакомцы пришли издалека, с востока. Сайла могла быть сейчас с одним из них, с тем, кто, по словам Алтанара, был священником.

Настоятельница заявила:

— У нас женщины — это Церковь, и Церковь — это женщины.

Они переглянулись — было видно, что тут общего согласия не было. Снова заговорила Анспач.

— В нашей стране женщины больше, чем целительницы, и больше, чем Церковь. Мы… — Она смолкла, и настоятельница сжала кулаки, ожидая, что сейчас все станет на свои места. Она чуть на закричала от резкой боли в пораженных суставах и не испортила все. Анспач не слишком убедительно закончила: — Очень часто считается, что мы равны мужчинам.

Подавляя гнев, настоятельница ждала ответа. Их предыдущая ложь была неуклюжа. Эта же была просто бесстыдной. Поразительно, что они пережили столь длинное путешествие. Тут должно быть нечто большее, чем оружие.

Быстрый трепет опасения пробежал у нее по спине. А может быть, это Провидцы, все они? Нет, это невозможно. В таком случае их не застали бы врасплох Люди Гор и они знали бы, что случилось с их спутниками. Наверное, они просто невероятно удачливы.

Тогда ей надо вытянуть из них немного больше; это сделало бы предстоящее более эффективным.