Вокруг трона Ивана Грозного
Шрифт:
Серьёзная ошибка, если не сказать — роковая, хотя и свершённая из добрых побуждений.
В Дании переговоры прошли успешно и споро. Король датский без долгих раздумий согласился утвердить договор с Россией о дружбе и взаимной помощи в борьбе против шведов, ибо Дания страшилась усиления Швеции. Договор был составлен на двух языках, датском и русском, подписан и затверждён Золотой королевской печатью, осталось попировать с гостеприимными хозяевами и — в обратный путь. Увы, гонец от Ивана Грозного изменил урок посольству. Гонец, вручив Герасимову послание Папе Римскому, известил:
— Посольству ехать в Рим. Вести с Папой переговоры, чтобы утихомирил тот алчность свеев, ляхов и литовцев.
Посольство разделилось. Одна часть взяла курс в Белое море, вторая, приобретя новый парусник, капитаном которого был голландец, многие годы варяживший на торговых судах, какие ходили вокруг Европы в Италию (называли тогда тот путь из варяг в греки), без происшествий доставил московское посольство в Ватикан.
Вот тут и случилась крамола, долгие годы для России неведомая: один из служек Папы Римского (история сохранила его имя — Боус) не по своей, конечно, воле, тайно осматривая вещи посольства, обнаружил карту островов и берегов Северного Ледовитого океана и с благословения, видимо, Господа Бога, выкрал её всего на один день. Факт кражи временной не был замечен.
Переговоры прошли во взаимном недоверии. Назначенные для переговоров кардиналы упорно требовали от России, чтобы она начала войну с Османской империей. Тогда, по их заверению, вся католическая Европа, вооружившись, придёт братьям во Христе на помощь. Скорее всего тогда Швеция, Тевтонский орден и Литва возвратят исконные русские земли Москве. Однако твёрдые гарантии выполнения этого пункта не давались.
Следуя наказу Ивана Грозного, дьяк Дмитрий Герасимов требовал, чтобы в договоре было непременно записано, каким путём Папа Римский повлияет на тех, кто захватил в своё время русские земли, а относительно войны с Османской империей уверял, что Россия готова выступить в неё в составе объединённых сил государств Европы, выделив до пяти полных полков с достаточным огневым нарядом. Взаимодействие всех войск, какие вступят в сражение с Портой на разных направлениях, должен обеспечивать объединённый Совет воевод. Он должен быть утверждён понтификом.
В ответ посланник Ивана Грозного слышал одно и то же:
— Как только Москва начнёт войну с Османской империей, вся католическая Европа присоединится к ней.
В общем, никаких твёрдых договорённостей, а всё писано вилами по воде. Пшиком окончились переговоры. Ответ понтифика, который Герасимов увозил из Рима, был весьма многословен, даже с клятвенными заверениями в дружбе, однако ни слова, ни полслова о конкретном деле. Вроде бы не заметили в Ватикане просьбы повлиять на Швецию, Польшу и, особенно, Тевтонский орден, чтобы утихомирили они свою алчность и не разоряли бы русские земли так безудержно, как давно того не делали даже магометане.
Единственная малая польза от всех переговоров — посольство снабдили опасной грамотой, подписанной самим Папой Римским, которая позволяла ехать прямым путём через все, даже враждебные России католические страны.
Дмитрий Герасимов был рад, что взял с собой карту Севера и записи бесед с поморами. Он собирался сразу же по возвращении поискать подтверждение некоторых фактов в летописях и других источниках, какие не сгинули где-то в каких-нибудь монастырях под Киевом и Великим Новгородом, куда попы-находники после насильственного крещения славяноруссов начали свозить все письменные свидетельства их истории, и какие не были уничтожены во время татаро-монгольского нашествия и двухвекового ига. Не густо, конечно, но кое-что всё-таки сохранилось. Дмитрий Герасимов нашёл то немногое, что оставалось в Хранилищах, намереваясь этим воспользоваться сразу же после доклада Ивану Грозному о карте и своих замыслах.
Воспользовавшись тем, что царь остался доволен его переговорами с Данией и Ватиканом, что одарил его шубой со своего плеча и со всем причитающимся к ней прикладом, Герасимов напросился на встречу с государем, когда основательно подготовился к отстаиванию своей идеи по устройству Северного морского пути от Колы, Архангельска и Мизени к тёплым морям Восточным, в Аляску, на Курилы и даже в Китай.
Выслушав доклад дьяка Посольского приказа, Иван Грозный задумался. Затем начал рассуждать:
— Строгоновым я велел оберегать восточные украины мои, а они всё глубже и глубже уходят в Сибирь. Продолжают дело, начатое дедом моим Иваном Третьим. Только посильно ли нам такое нынче? Нам бы Литву, Польшу, орден и шведов одолеть, на берегах морских твёрдо вставши, а не мечтать о тёплых морях за многие тысячи вёрст.
Царь замолчал надолго, и дьяк воспользовался этим.
— Дозволь, государь, слово молвить? — дождавшись согласного кивка, Герасимов заговорил уверенно: — Через Пояс с трудными волоками нелегко одолеть Кучума. Тут и к ворожею можно не ходить, хотя и отказываться от нажима на него посуху не гоже. Но по океану — куда как ловчее. Путь поморским кормщикам ведом. В удобных заливах имеются станы. Мангазея, почитай, город крупный. Укрепи его немного и посади стрельцов — вот тебе и оборона берегов Сибирских. Из неё по рекам можно походами ходить, не только в центр Сибири, но и на Юг. До самого Амура и даже за него. Там до китайского рубежа, который зовут они зелёным палисадом, — добрая тысяча вёрст, где по берегам притоков Амура уже есть поселения русских людей. Более того, промышленники через купцов, живущих на Амуре и за ним, торг ведут с Китаем. Пути хорошо знаемы.
Герасимов не стал рассказывать о путях, про которые ему не таясь рассказывали в Соломбалке и Мезени — он хотел найти подтверждение тех рассказов в отписках купцов, присылавших свои записи в Посольский приказ после посещения ими северных провинций Китая, особенно по реке Сунгари, к берегам которой лепились поселения и китайцев, и манжуров, и русских. Немного позже дьяк найдёт искомое, и в окончательном докладе представит полный о них сказ.
Междуречье Оби и Енисея освоили промышленники и купцы с незапамятных времён. Известен даже один род хантыйских мансов — род Яши Вологжанина. На реках Тед и Турухан на Нижней и Подкаменной Тунгусках, на Таймыре шла многовековая бойкая торговля, вёлся пушной и зверобойный промысел. Возникали слободы с постоянным старательским населением. А предприимчивый дух венедов, уже ставших называть себя новгородцами и поморами, понукал промышленников двигаться всё дальше и дальше на юг. И вот уже по берегам среднего Енисея началось складываться постоянное земледельческое население, благо земли немеренно, она добрая на отдачу. Климат тоже подходящий.
Немного позднее началось заселение и берегов Ангары.
Торились пути и в Якутию по притокам Лены Вилюю, Алдану, Ямге и других рек. Вместе с этим шло освоение и Прибайкалья. Что особенно важно, и от Байкала и через Якутию были проторены пути на Амур. Русские заселяли берега этой реки и даже правые его притоки, ибо земли до Ивового палисада (оттуда начинались «породные» китайские земли, а это 1000 вёрст на юг от Амура) были совершенно свободными.
Морем и реками шли к Амуру предприимчивые русские люди. Посуху — через Якутию. Но особенно бойкими были два пути: от Лены вверх по Витиму и его притоку Ципе до Олёкминского озера, дальше до устья Аргуни по Селенге и Шилке. Второй путь — по Ангаре, через Байкал к реке Баргузин и далее до её верховья, через Вилок на Еравненское озеро, из него по Ципе на Витим, затем через волок на реки Нерчу и Шилку.
Опережая время на несколько десятилетий, следует сказать, что доклад Герасимова Ивану Грозному ляжет в основу целой системы оборонительных пунктов, которые послужат укреплению России в Забайкалье и Приамурье, хозяйственному освоению богатейших земель переселенцами и одновременно безопасности местного населения, а также определению основного пути от Байкала к верховьям Амура.
Не лишним будет сказать, что Герасимов предлагал Ивану Грозному оборонить пути на Амур острогами, объясачить все ветви намятов, которые жили между рек Хилок и Таза, Керулен и Онон. Особенно было важно, по мнению Герасимова, объясачить род нелюдов-чемчагиров, кочевавших в верховьях Ингоды, а в её низовьях — луникагиров. Предлагал он ещё построить острог и на Аргуни, дабы взять под свою руку живущих в междуречье Шилки и Аргуни такие роды нелюдов, как калтагиры и дуликагиры. Дьяк был совершенно уверен, что Иван Грозный одобрит его предложение без всяких изменений, так как наступление на Сибирское ханство идёт успешно, конец ему уже виден, и не останется больше препятствий для движения на Восток и морем и посуху.