Волчье семя
Шрифт:
Сено для набивки пришлось взять из стога возле пасеки. Медвежонок не хотел там ничего брать, но траву издалека не потаскаешь. Отто пытался переложить стог, но все равно заметно, что сена меньше стало. Да и видно, что копался кто-то. Только и остается надеяться на невнимательность хозяев. Или на то, что на оленя какого спишут, что проголодался, да растрепал. Монетку ведь не положишь, кто ее в сене найдет...
Зато теперь им ничего не надо! И неважно, сколько это заняло времени.
– Коготь, - спросил Медвежонок.
– А что мы дальше делать будем?
Брат недоуменно почесал в затылке:
– Как что? Пошамаем сейчас и спать завалимся. Тебе уж точно отоспаться надо. А то уже впору менять погремуху на Полмедвежонка. Целую неделю бегаешь! Завтра весь день проспишь!
– В меня столько сна не влезет, - не согласился Медвежонок.
– И дров надо побольше собрать.
– С дровами и я справлюсь. За ними не надо за сто миль бегать!
– Я за сто не бегаю!
– А за сколько?
– Не знаю...
– пожал плечами Отто.
– Я же бегал, а не мерял. Наверное, пятьдесят. Или сорок. А может, двадцать...
– Не-а, не меньше семидесяти!
– покачал головой Коготь.
– Ты всю ночь тратишь. А бегаешь быстрее лошади. Они двадцать миль за час ходят. И устают быстрее!
– А ты откуда знаешь?
– спросил Медвежонок.
– Слышал где-то...
– Мальчики, не спорьте!
– Белка села на тюфяке.
– Какая разница...
– Да! Я о другом спросить хотел, - вспомнил Медвежонок.
– Вот отдохнем, запасем дров. Белку долечим. Я еще продуктов накуплю... украду... А дальше? Куда мы идем?
– На восход, - сказал Коготь.
– А куда именно... Не знаю. Что твой дед говорил?
Медвежонок нахмурился:
– Говорил, что если с ним что случится, на восход идти. К язычникам. Они вильдверов не обижают.
– К язычникам?
– переспросила Белка.
– А это кто?
Медвежонок только пожал плечами.
– Это которые в Господа не верят, - объяснил Коготь, - То есть верят, но считают ненастоящим богом.
– Я тоже так считаю, - сказала Белка.
– Он злой!
– Так мы тоже язычники?
– переспросил Медвежонок.
– Нет, - замотал головой Коготь.
– У язычников свои боги. А у нас никого. Мы сами по себе. А богов, может, и нет совсем!
– Скажешь тоже!
– не поверил Медвежонок.
– А почему тогда дождь идет?
Коготь почесал в затылке:
– Ну... допустим... Солнце за лето землю высушило, вся вода на небе собралась. Ей там тесно, вот она обратно и льется! А боги всякие и ни при чем вовсе!
ПримечаниеКоготь не гений. Просто иногда устами младенцев глаголет
– А молнии?
– поддержала младшего Белка.
– Они как?
– Откуда я знаю?
– ответил Коготь.
– Только когда человек не знает, как на самом деле, это еще не повод на богов ссылаться. Просто учиться надо. Вон, к владетельским детям учителя ходят... А те фуфлыжники морды кривят... Меня бы кто поучил!..
– Меня дед учил, - вздохнул Медвежонок.
– Только не успел многого. Наверное, убили его. Сколько уже времени прошло, давно бы догнал...
– Так мы же по лесам прячемся, - возразил Коготь.
– Нас и куница не нашла!
– Нет, - Медвежонок покачал головой.
– Дед - 'медведь'. Вильдвер. Он бы нас вынюхал.
Он отвернулся, чтобы остальные не видели навернувшихся слез. Хотя, что разглядишь при свете лучины и отблесках костра. Но на всякий случай...
Теплые нежные руки обняли его плечи.
– Не плачь, Медвежонок, - но Белка сама почти плакала.
– У меня папу убили. Барон Зессендорф. Совсем ни за что... А у Отто - маму...
– Я еще вернусь в Нордвент, - глухо сказал Медвежонок.
– Вырасту и вернусь. И всем этим Каубахам и Зессендорфам... Всем этим мистфинкам!..
– Мы!
– твердо сказал Коготь.
– Мы вернемся. Убивать погань могут не только ларги. Это дело общее!
Глава 48
Всадница летела по узеньким улочкам Ракова так, словно за ней по пятам мчался сам Нечистый. Или еще кто, похуже. Редкие прохожие, которых обстоятельства вынудили покинуть теплые, а главное, сухие жилища, испуганно отскакивали с дороги. От удара широкой конской грудью или копытом это спасало. От фонтана грязных брызг - не очень. Беднягам только и оставалось, что отряхиваться, да посылать вслед всаднице проклятия. Впрочем, прохожих было немного, а нерасторопных по пути и вовсе не попалось. Во всяком случае, пролетев через полгорода, всадница так никого и не сбила.
Целью путешествия оказался большой трехэтажный дом на улице Сигизмунда Лохматого. В отличие от большинства обитателей Шляхетного Конца поленской столицы, хозяин не боялся взглядов, направленных во двор, словно подчеркивая: мне скрывать нечего, и окружил двор не привычной каменной стеной в пять локтей высотой, а забором из ажурной металлической решетки. Натянув поводья, девушка спрыгнула с коня и громко стукнула по медной львиной морде массивным кольцом, закрепленным в пасти.
На звук из глубины двора явился здоровенный мордоворот с огромным клинком на поясе и арбалетом в руках, на ходу руками натягивающий тетиву.