Волчьи судьбы
Шрифт:
Я подошла к ней, так как хотела видеть лицо, и сказала:
– Забота должна идти от сердца, а не от долга. Никто здесь не хочет ни к чему тебя принуждать.
– А я разве что-либо говорю о принуждении? – она так это произнесла, что заставила о многом задуматься.
А Венгильда меж тем осторожным жестом провела кончиками пальцев по моей щеке, на меня дыхнуло благоговением и пылкостью. Воительница сказала:
– Вы так естественны, что это даже смущает. Полное слияние человека и зверя. Я не видела такого. Моя вторая ипостась… это всего лишь ипостась, как еще одно оружие.
Похоже, дух валькирии был в смятенье. Я погладила ее по руке, сказав:
– Ты можешь принять это, вести себя так же.
– Но… у нас это было не принято. Мы… не сбивались в стаи.
– Это пока. Вы ведь все оборотни первого поколения?
– В смысле?
– Есть ли в царстве Одина оборотни кроме валькирий?
– Сигурд… был.
– И все?
– И все.
– В том-то и дело. Но со временем валькирии, пусть и не все, захотят стать матерями или уметь передавать дар другим людям. Так появиться семейственность, и будет укрепляться, когда у их детей тоже появятся дети и так далее.
– Не думаю, что Один допустит это, – покачала головой Венгильда.
– Посмотрим. Но главное, что ты-то теперь живешь здесь, с нами, и можешь забыть о старых правилах.
– А смысл? Я буду чужой все равно. Египет не примет меня, я тут чужая.
– Почему? Меня же он принял, – усмехнулась я.
– Тебя?
– Когда я впервые прибыла в Бубастис, еще ребенком, то была хоть и не в цепях, но рабыней. Ты же видишь, что внешне я отличаюсь от египтян цветом кожи и волос, чертами лица. Но Баст заявила, что я отмечена ее знаком, и более никто не смел упрекнуть или просто напомнить о моем происхождении. Все мы дети Баст.
– Но я-то нет.
– Ты моя сехнут.
– Не слишком-то хорошая, – хмыкнула она.
– Я не жалею о своем выборе.
– Но… я совсем не такая, как Ирук.
– Я в курсе, – усмехнулась я. – И, поверь мне, это вовсе не трагедия. Скорее совсем наоборот.
– Как это?
– У каждого свои таланты и способности. Я не надеюсь и не хочу, чтобы ты стала точной копией Ирук. Сделай ты это – и ты просто сломаешь себя. Да, Ирук может многому тебя научить, но не тому, чтобы стать ею. У Ирук в принципе очень сильные противоположности, а это не всегда хорошо. Ты видела ее в основном податливой и мягкой, но она может стать твердой, даже жестокой. Как воин, она беспощадна, и зверь лишь усилил эту страсть. А ты более уравновешена в своих половинах.
– Думаешь?
– Да. Просто у тебя врожденная горячность. Поэтому иногда приходиться усмирять свой пыл.
От этих слов Венгильда стыдливо потупилась, сразу став похожей на совсем юную девушку. Наконец она выдавила из себя:
– Прости. Я причинила тебе так много неприятностей.
Я понимала, чего ей стоило произнести подобное. Таким, как она, сложно признавать собственную неправоту. Но я ответила как есть:
– На самом деле не так уж и много.
– Но все считают меня твоей сехнут, которую ты сама выбрала. А вела я себя не слишком-то хорошо, чем подрывала твой авторитет.
На это я улыбнулась и сказала:
– Баст видит истину, равно как
Венгильда все еще смущенно тупила взор, что было ей крайне не свойственно. Подойдя к ней, я взяла ее лицо в лодочки ладоней, осознав вдруг насколько нежна и бархатиста ее кожа, и, ласково поглаживая, сказала:
– Ты моя сехнут, даже если на тебе и нет моей печати. Я признала тебя перед Баст, и так будет, пока я не сниму своего слова.
– Спасибо. Но что за печать?
– Печать моего дара. Обычно мы выбираем сехнут из своих. Тех, кому передали свой дар, своего зверя. Ты же обладаешь совсем другим зверем – волком. Но это уже не имеет значения.
– Что ж… я попробую соответствовать, – как-то уж очень серьезно сказала Венгильда.
– Главное – не изменяй себе. А сейчас я вернусь к Ирук. Ей еще нужна моя сила, пока она не до конца поправилась.
– Я буду рядом. Можно?
– Конечно.
Безусловно, превращение Венгильды в образцово показательную сехнут не случилось так, вдруг, в один момент. Но это стало началом. С этого дня она начала прислушиваться к советам и не шарахаться так от нас. Постепенно, шаг за шагом, она становилась все ближе и ближе к нам, а мы ей.
В конце концов, ей было очень тяжело находиться одной в чужой стране, и это был выход. Выход, который все искали.
Глава 52.
С каждым днем, месяцем, годом Венгильда все более и более втягивалась в нашу семью. Она участвовала почти во всех наших делах и сражениях. Воином она всегда была отменным. К тому же с искрой божественной силы. Она могла управлять растениями, земля помогала ей, и еще льдом. Из-за последнего дара ее волосы и имели такую странную расцветку. Очень многих наших врагов приводило в шок, когда о время битвы на них обрушивались острые как бритва кусочки льда.
Как ни странно, но со временем не только мы привязались друг к другу, но и наши звери. Они стали охотиться вместе, чуять друг друга. Возникла та же привязанность, что бывает у сехнут. Венгильду стало тянуть ко мне. Сначала она сопротивлялась, но в конце концов пришла ко мне за советом.
Мы как раз сидели с Ирук в моей спальне. Собирались перекусить после ванны. Венгильда села на край кровати, на которой без стеснения могли разместиться еще минимум трое. Но он села в отдалении, и спросила сразу в лоб:
– Ашана, почему меня так тянет к тебе?
Мы с Ирук переглянулись, и я ответила:
– Этого можно было ожидать, ведь ты моя сехнут.
– Но почему я не знала, что так может быть?
– Я сама лишь предполагала такую возможность. Даже Баст не знала наверняка, повлияет на тебя наша сила или так и пройдет стороной. Ты – валькирия, тоже обладательница божественной сущности, и кто знал, как она себя поведет, столкнувшись с другой. Но ты привязалась ко мне, а я к тебе, и связь патры и сехнут каким-то образом активизировалась.