Волчьи тропы

Фролов Андрей

— Давайте оставим историю с утренним проникновением за ваши дозоры и сразу перейдем к делу. Рассказывай, Губаня. — Атли кивнул деревенскому хёрсиру.

— А чё тут рассказывать? — Тот дернул плечом, не сводя взгляда с пулемета северян. — Вчера… в полудень где-то, ага, точно, прибежала девка малая. Говорит, с Ельцовского хутора, что возле «Крепкого» был. Плачет вся, вопит, изодранная, замерзшая. Говорит, ублюдки из лесу повыползали в самую рань и как давай все ломать! Мужиков ихних потоптали да постреляли, скотину давай бить, баб вязать, подожгли чего. Девка эта схоронилась, потом смотреть давай, как ублюдки добычу делят… Чё там дальше? А! Потом они на юг да на запад повернули, к нам, значит, ну, она и побежала, думала помощи искать

или чтобы мы баб ихних отбили, что ли… Говорит, будут тут этой ночью, порежут всех. Ну, мы-то не пуганые! — При словах командира ветрянщики оживились и как-то даже приосанились. — Бабье свое, стариков да детей в повозки и в схрон лесной, а сами за рогатины. Сразу, — он смущенно потупил глаза, — улицы завалили, дозоры выставили, да ждать. Думали, они в ночь полезут, а тут… Тут вы подошли.

Атли скользил взглядом по ветрянщикам — суровые лица, мозолистые руки, доспехи, самодельное оружие. В глазах недоверие. Не то чтобы охраняемые викингами племена были настроены враждебно или с предубеждением. Просто у русских, даже измененных временем и войнами, очень давно, еще на генетическом уровне внутри засела классовая ненависть к тем, кому они платят законные налоги. Например, за безопасность.

Эти вот платили раумам шкурами, мясом и военными трофеями, обнаруженными в тайге. При этом горстка людей, которую сотня троллей раскидала бы за десять минут, сейчас держалась вызывающе и гордо. Мы бы и без вас справились, мол… Ну, ладно…

— Транспортное средство в поселке еще осталось?

— Трактор, — непонимающе протянул Губаня. — А что?

— А то, что сейчас вы возьмете его, прицепите телегу, запасетесь горючкой, оружием и через час покинете поселок. Направитесь к схрону, подберете баб и детей и двинетесь на юг, к Миссионерам, а м-мой человек покажет по карте, куда нужно ехать…

Среди ветрянщиков пошел гул.

— Мы не уедем!

— Мы будем драться!

— Какие еще Миссионеры?

— Да идите вы в…

— Тихо! — рявкнул ярл, северяне мгновенно собрались, а ветрянщики заглохли. — Это не вопрос для обсуждения, великие воины леса! Это п-пр-приказ! Двое в тракторе, остальные под рогожей в телеге, чтоб тролли не заподозрили подмены. Тихо и без суеты собираете манатки и в течение часа валите отсюда на север и в горы!

— Ты же сказал, что на юг?!

— Молчать! Миссионеры накормят, помогут больным и приютят на ночь, а завтра вышлют в район разведку. Вернетесь через сутки, ваш поселок будет сохранен. Сейте, пашите, ходите на охоту, на зд-д-доровье!

— Мы хотим драться за свою землю, — Губаня смотрел в грубо ошкуренный пол, — и будем.

— Вас сметут за две минуты, олухи. Смотрите сюда, — он махнул рукой за спину, — один из этих людей стоит десятка таких, как вы! И двух десятков ублюдков. Останетесь тут и только помешаете нам, поверь мне, хёрсир. Мы не зря едим свой х-х-хлеб, так дай нам показать это твоим детям.

Атли перевел дух и в упор взглянул на Губаню.

— Я не хочу принижать ваших воинских умений, но если будете нам мешать или перечить, вас всех свяжут идо конца битвы бросят в подполы. — Хёрсир устало поднял покрытое морщинами лицо. — Не мешайте нам, — повторил ярл.

Бьёрн наклонился вперед, из-за плеча Атли рассматривая подавленных ветрянщиков.

— Вы бонды — мы бойцы, и на этих землях не так много воинов, — он наклонил голову, бросая взгляд поверх очков, — способных встать в битве рядом и оказаться при этом не хуже…

— Да что ты с ними возишься, ярл?! — Харальд протянул руку, обводя сидевших перед ним людей красноречивым жестом. — Не хотят по-хорошему понять, так…

Атли ничего не сказал, повернувшись на стуле и удостоив своих людей лишь одного взгляда. Северяне замолчали, Харальд покраснел, а Бьёрн отодвинулся обратно кдвери. Ветрянщики негромко совещались, закурив папироски и трубочки. Комнату наполнил неприятный и резкий запах самосада, что не чета раумсдальскому.

Ярл повернулся обратно

к хёрсиру.

— Твой ответ?

— Мы не будем вам мешать, — так и не сумев до конца подавить ропот за своей спиной, сказал Губаня, — но обещание ваше запомним…

— Это обещание давал еще прадед Торбранда, когда взял с вашего поселения первый страндхуг. — Атли кивнул головой и резко прихлопнул ладонью по колену. — А теперь к делу! Хёрсир, пошли одного из своих людей подготовить трактор и телегу, остальным сейчас же собираться в дорогу, но на улицу выходить строго по одному. Потом снимайте с насестов своих дозорных, но опять же по возможности незаметно. Орм, занимаешь северную вышку, Ивальд с тобой. Торкель, сооруди стрелковую позицию на юго-западной ветряной башне и наверх, но перед этим объясни Губане их маршрут до Миссии. Ирландец, ищи большой дом, скорее всего тот сарай на северной окраине, который не жалко будет взорвать, и приступай к работе. Остальные ждут здесь, пока ветрянщики не покинут поселок.

7

Бонды ушли через пару часов. Заправили трактор, довольно сносно замаскировали старенькую телегу. Поочередно попрыгав под огромную рогожу, выкатили из поселка, ревя мотором и выплевывая в продолжающее снежить небо черные струи дыма. Трактор какое-то время неторопливо полз по дороге, размешивая свежую грязь, а после скрылся за опушкой, погрузив поселок в полную тишину. Бонды оставляли дом, доверив его непрошеным спасителям.

Атли, Арнольв и Бьёрн обошли поселение, составив план расположения домов и вышек. Эйвинд, в прошлом специалист по проведению промышленных взрывных работ, ковырялся в сарае со своими проводами, детонаторами и несколькими канистрами солярки. Торкель обустраивал узкий настил на вершине ветряной мельницы, откуда обе дозорные вышки поселка были видны как на ладони. Ивальд и Орм посменно наблюдали за тайгой, негромко, но грозно шумящей вокруг поселка, словно готовые вот-вот сомкнуться воды зеленого океана. Харальд и Олаф разбирали самые слабые хижины, сооружая в переулках поселка заслоны. Неторопливо, стараясь не проявлять лишней суеты или активности для возможного наблюдателя в лесах, викинги превращали поселение ветрянщиков в поле предстоящего сражения.

Наступило позднее утро, за ним день. Снег уговорил ветер убраться подальше и продолжал падать, останавливаясь лишь ненадолго, так что через несколько часов все кругом приобрело умиротворяющий и спокойный вид — мягкие, словно бы пуховые перины покрыли козырьки домов, припорошили грязь улочек и застелили поляны вокруг Тулинского идеальной белизны ковром, на котором был отчетливо заметен даже след мыши.

Дважды викинги прекращали работу для отдыха — первый раз буквально на четверть часа, чтобы пустить по кругу заветную бутыль, а второй — чтобы сварить из найденных у ветрянщиков запасов обед, перекусить, опять пустить бутыль и полежать в полудреме, давая отдых мышцам, натруженным работой и ночным переходом через тайгу. Дозорные молчали, а опушка леса не давала ни малейшего намека на то, что за стеной сосен сейчас скрывается враг.

Для ночевки и временной базы Атли выбрал дом самого Губани, соседний с тем, где состоялся совет. Просторная изба с чердаком, крепкие засовы и ставни, три прочные двери, выход в сенцы и совмещенный с самим домом гараж для техники, сейчас отсутствующей.

Ровно в четыре часа дня вся работа, запланированная северянами для отражения нападения троллей, была закончена. Все, кроме Торкеля и Эйвинда, заступивших на вышки в дозор, собрались в доме.

Началось самое тяжелое и тоскливое время, когда минуты тянутся столетьями, а нервы натягиваются, подобно гитарным струнам, — время ожидания перед боем. Дверг вспомнил, как в далеком сейчас Убежище готовились к схватке с Червями специальные отряды отважных и фанатичных Очистителей — многочасовая медитация, духовное единение отряда, монотонные мантры Вечной Памяти и Долга, погружение в состояние ежесекундного ожидания смерти.