Волчица и пряности. Том 3
Шрифт:
– Надеюсь, ты не думаешь, что все это означает, что история завершилась идеально?
Нет, пожалуй, сравнение с взглядом человека, оценивающего качество товара, было не вполне удачным; правильнее было бы сказать, этот взгляд оценивал, каким наказанием лучше удостоить Лоуренса.
В душе Лоуренс понимал, где именно он ошибся.
Поднявшись на ноги, он, как бы сдаваясь, поднял обе руки и ответил:
– Я был неправ.
Хоро, однако, эти слова не тронули ни в малейшей степени.
– Знаешь ли ты теперь, где ты ошибся?
Когда взрослого мужчину так ругают, это, конечно, печальное зрелище; но Лоуренсу оставалось лишь смириться и страдать.
Ибо он знал, что вполне заслужил головомойку за эту ошибку.
– Я знаю…
Уши волчицы дернулись.
– …мне кажется.
Хоро хмыкнула и с недовольным видом скрестила руки на груди.
Да, одних этих слов было недостаточно, чтобы заслужить прощение Хоро.
Поэтому Лоуренс призвал всю свою решимость и заговорил так искренне, как только мог.
– Когда я выбирал, таким или иным способом решать проблемы, когда Амати предложил договор, я был о себе слишком уж высокого мнения, верно?
Из-за чувства паники, которая охватила жаром все его тело и, казалось, вот-вот расплавит все внутренности, Лоуренс бегал по всему городу, лишь чтобы помешать Амати выполнить договор. Но в итоге не только его усилия оказались тщетными, но и выяснилось, насколько самодовольным он все это время был.
– По правде сказать… самая большая моя ошибка была в том, что я не верил тебе.
Хоро отвернулась, оставив лишь одно ухо повернутым в сторону Лоуренса.
Похоже, этим она давала понять: «Я, так уж и быть, выслушаю, что ты еще скажешь».
Видя такое неприятное поведение Хоро, Лоуренс не мог не ощутить раздражение, но он отдавал себе отчет, что затевать ссору сейчас совершенно не стоит.
Подняв голову и кинув взгляд в потолок, он продолжил:
– Ты ведь нацепила эти белые перья специально чтобы показать мне, что это ты купила пирит у Дианы, верно?
Хоро кивнула, по-прежнему с недовольным видом.
– Но когда Амати с таинственным видом подошел к палатке, чтобы продавать пирит, я подумал, что это твоя ловушка.
– Э? – негромко воскликнула Хоро и повернулась к Лоуренсу. Тот поспешно прикрыл рот рукой.
«Ляпнул лишнего», - мелькнуло у Лоуренса, но было уже поздно. Хоро расплела скрещенные прежде ноги и, опустив одну ногу на пол, вцепилась в последнюю фразу Лоуренса.
– Объясни-ка подробнее.
Янтарные с красноватым оттенком глаза Хоро, казалось, прожигали насквозь.
– Я думал, это была твоя ловушка, чтобы заставить меня действовать раньше времени. Когда я увидел, что делает Амати, я был уверен, что ты уже полностью на его стороне, так что я никак не мог обратить внимание на белые перья. А вот оказалось… истина была совсем не там, где я думал, верно?
«Уж конечно», - говорили глаза Хоро.
Лишь в этот момент Лоуренс понял, каковы на самом деле были намерения Хоро.
– Ты таким способом хотела сказать мне, что Амати уже скопил нужное количество, и чтобы я поторопился с продажей моего пирита. Именно это ты хотела мне сказать, верно?
Лоуренс не верил в Хоро; а вот Хоро верила в Лоуренса все это время.
Именно так все выглядело бы, если пытаться построить схему, на которой были бы нанесены взаимоотношения действующих лиц.
Потому-то и получилось, что Хоро позволила Амати совершить действие, из которого Лоуренс в тот момент никак не мог вывести истинное намерение Хоро. Более того, Лоуренс в результате уверился, что Амати в своих попытках пошатнуть его решимость не полагается на собственное суждение, а пользуется советами Хоро, которая стала врагом и тоже пытается поймать Лоуренса в ловушку.
А единственно верным ответом было то, что одна лишь Хоро знала о плане Лоуренса.
Уж конечно, если бы только Лоуренс обратил внимание на белые перья и убедился в истинных намерениях Хоро (на что хватило бы одного обмена взглядами), они с Хоро продали бы пирит прямо тогда.
– Нет, ты совершенно невозможен… - пробормотала Хоро.
Затем она дернула подбородком, приглашая Лоуренса продолжать.
– А перед этим, когда ты подписала брачный договор, который приготовил Амати, это…
Лоуренс был страшно смущен, но все же заставил себя выдавить следующие слова:
– …это чтобы я на тебя как следует разозлился, верно?
Уши Хоро затрепетали, она с силой вдохнула.
Должно быть, сейчас, когда она об этом вспоминала, в сердце ее волна за волной поднимался гнев.
В тот вечер она, видимо, с нетерпением ждала, когда Лоуренс взлетит на второй этаж, сжимая в руке брачный договор.
Она ждала и ждала, а Лоуренс так и не пришел… возможно, она прождала его всю ночь.
При этой мысли Лоуренс почувствовал, что ему нечего будет возразить, даже если Хоро сейчас загрызет его насмерть.
– Тогда в Рубинхейгене ты мне сказала: не нужно суетиться, дергаться туда-сюда. Просто приди и выскажи все, что у тебя на сердце. Если как следует наорать друг на друга, проблема решится куда быстрее.
Хоро почесала уши у основания, так что даже Лоуренс услышал скребущий звук. Казалось, сильнее, чем сейчас, злиться она уже не могла.
Хоро не выказала никаких признаков беспокойства, даже когда Лоуренс увидел выходящего с постоялого двора Амати; она даже приготовила брачный договор – все ради того, чтобы Лоуренс рассердился и чтобы ему было легче высказать все, что у него на сердце.