Волчица и пряности
Шрифт:
Хоро внезапно остановилась и развернулась к ним. Клаус мгновенно насторожился, ожидая, как она решит поиграть с ним на этот раз. Однако сейчас у Хоро было такое серьезное выражение лица, какого он никогда еще у нее не видел.
– Мне искренне жаль рушить такое замечательное настроение.
Помолчав секунду, она затем продолжила:
– Поскольку вы вряд ли сохраните спокойствие, если я это скажу, и даже, возможно, это вам причинит боль, я все это время ничего не говорила. Но, похоже, у меня нет выбора.
На Клауса накатило чувство ужаса; он утер пот с бровей.
– Наши преследователи нас почти догнали.
– Что?! – воскликнул Клаус, и Ариетта тоже подняла голову. – Но, но ты же сказала, что они нас не догонят?
– Мм.
Он чувствовал, что его слова звучат почти так, как будто он обвиняет Хоро, но той явно было все равно. Она лишь кивнула, как всегда. Впрочем, она не собиралась казаться доброй – просто у нее не было времени на подробности.
– Это не люди.
Волки! Это была первая мысль, вспыхнувшая у него в голове.
– Я чувствовала, что это странно. У такого большого и красивого леса обязательно должен быть прекрасный хозяин, но его здесь нет… Едва ли нас стали бы преследовать без причины. Так что…
Она оглянулась и громко выдохнула, словно воздух душил ее. Потом надула губы – ну совсем как ребенок.
– Нас что, водят за нос лесные обитатели? Или…
«С кем она разговаривает?» – подивился Клаус. В это мгновение сверху прогремело.
– Лесные обитатели?
Клаус был в такой тревоге, что просто не мог молчать. Он спросил; однако Хоро лишь покачала головой и продолжила говорить словно с самой собой.
– Я Мудрая волчица. Я знаю всё, знаю все языки, даже те, о которых вы понятия не имеете. Надо идти быстрее. Ничего не могу поделать в такую погоду.
Последние слова она прошептала, подняв голову к небу. Прежде чем кивнуть, Клаус обернулся к Ариетте и сжал ее руку сильнее.
– Это олени?
При этом вопросе глаза Хоро округлились. Она кивнула.
– Ты их видел?
– Да, когда набирал воду. И еще был один на том холмике, но он не двигался. Ни на чуть-чуть.
Хоро пожала плечами и почесала лицо. Ее хвост метался, выдавая неудовольствие своей хозяйки.
– Они коварны. Не угадаешь, что они будут делать. Возможно, просить вас быть настороже бесполезно, но это все равно лучше, чем оказаться совсем неготовыми к нападению.
Ариетта вся съежилась и взглянула на Клауса. Хоро даже не пыталась их приободрить. Клаус изо всех сил старался не поддаться панике, зная, что иначе он не сможет защитить Ариетту. Вложив всю свою силу в ноги, он улыбнулся.
– Все хорошо. Волки куда сильнее оленей.
Он понятия не имел, были его слова смешными или просто странными, но они заставили Хоро рассмеяться – значит, польза от них была. Она взъерошила ему волосы, смутив мальчика перед Ариеттой. Но он был рад.
– Люди растут так быстро.
С этими словами Хоро взглянула на Ариетту. Клаус недоумевал, почему она обратила их к Ариетте, но девочка никак не среагировала. Она смотрела на Хоро с таким видом, будто пыталась что-то вытерпеть.
– Да что будет? Дождь – не только для нас проблема.
Хоро кинула в Ариетту уверенную улыбку и встала. Зонт из древесных крон был уже на пределе, он теперь походил больше на дырявую крышу. Капли дождя падали чаще, чем прежде.
– Что ж, вперед.
Хоро побежала вновь, однако шаги ее выглядели не так уверенно, как голос; похоже, она нервничала.
Клаус дышал тяжело. Он сглатывал слюну, чтобы не дать себе что-нибудь ляпнуть, и продолжал тяжело дышать. Самая тяжелая его ноша – вино – осталась позади. Как и половина воды, которую он набрал.
Дождь стал таким плотным, что Ариетте пришлось накрыть голову плащом, который она прежде использовала в качестве юбки. От радости минувшей беседы не осталось и следа. Судя по лицу девочки, она подумывала о том, чтобы избавиться от плаща и тем самым облегчить себе ношу.
Уже бессчетное число раз она спотыкалась и стукалась коленями о землю. Она старалась изо всех сил. Но ее решимость истощалась, она все больше и больше опиралась на Клауса. Мальчик настолько вымотался, что для него это было уже не радостью, а бременем.
– Давай же.
Клаус уже не держал ее за ладонь – он тянул за запястье. Но от его слов ободрения проку было столько же, сколько от молитвы, – ноги девочки просто-напросто слишком устали, чтобы нормально работать. Мозоли на ее ступнях, должно быть, тоже полопались.
Дождь все усиливался; Клаусу даже казалось, что бегут они не по тропе, а по руслу речушки. Ручейки были повсюду, впадины в земле походили на грязные озерца с зелеными берегами.
Клаус сейчас отдал бы все на свете, чтобы только оказаться в городе и сидеть возле огня с миской тюри в руках. С каждым шагом все труднее было отгонять от себя вопрос: убежать или остаться защищать Ариетту? Прошло уже так много времени, а они все еще были в лесу. Облака сгущались, деревья становились выше. Темнело. Ночью их в лесу не ждало ничто, кроме ужаса.
И тем не менее Хоро не говорила ничего вроде «я с вами, что бы ни случилось». И какого-то решения у нее тоже, похоже, не было.
– Госпожа Хоро!
Добравшись до полянки, Клаус наконец позвал ее.
– …
Хоро беззвучно дышала; она явно тоже была измотана.
– Мы больше…
Клаус не смог договорить фразу: «…не можем бежать». Он глядел на Хоро, поддерживая Ариетту, чтобы не дать ей упасть. Хоро была духом, ее возраст исчислялся столетиями. Она всегда была так уверена в себе; не пора ли ей уже сказать «вот что нам нужно делать»? Клаус смотрел ей прямо в глаза; Хоро, стоя недвижимо, смотрела в ответ. Потом она собрала мокрые волосы и опустила глаза.