Волчица и пряности
Шрифт:
Вайсс с упрямым видом покачал головой.
– Дабы не позволить монетам выпасть из твоих рук, я с радостью позволю тебе воспользоваться моими. Мне не на что жаловаться, ведь в моем сердце уже есть дыра, и форма этой дыры – точь-в-точь твоя. Господь дал мне руки как раз для того, чтобы заполнить эту дыру.
Хоро отвернулась, словно робкая дева из аристократической семьи. Вайсс неотрывно смотрел на нее с совершенно искренним видом. Столь напыщенный разговор – это уже слишком. Если бы это было простое лицедейство, Лоуренс мог бы это вытерпеть, но сейчас это его просто раздражало. Наконец он произнес ледяным тоном, чтобы слегка охладить эту парочку:
– Для серебра кошели, для золота сундуки. И лишь для медных монет – руки. Уж это-то ты не забыл, Вайсс?
Это было первое, что Вайсс должен был выучить как меняла, ведь правильное обращение с деньгами в его деле превыше всего. Подобная фраза была самым простым способом вернуть его к реальности. И верно, он наконец выпустил руку Хоро и поскреб в затылке.
– Ох, тебе бы осторожнее быть. Держать столь очаровательную девушку лишь для себя одного – оскорбление Господа. Или ты забыл, что хлебом насущным надлежит делиться с ближним?
– О, мы теперь уже делимся?
Лоуренс раскрыл кошель и позволил Хоро ссыпать туда монеты. Только что она улыбалась, но сейчас наблюдала за ним с бесстрастным выражением лица.
– Но я пока не вижу твоей монеты у меня на столе. Как же это понимать?
Теперь Вайсс смотрел серьезно. Тем временем последние серебряные монеты очутились в кошеле Лоуренса.
– Между прочим, это значит, что тебе пришлось бы делить и ее долги. Как тебе это?
– Кх…
Вайсс отодвинулся, раздумывая над этим обстоятельством. Но вскоре он явно пожалел о своем нацеленном на деньги отношении к делу и с печальным видом повернулся к Хоро.
– Я никогда не назначу цену на тебя.
Хоро, расслабившаяся было, тут же возобновила свое лицедейство.
– Весы моего сердца раскачиваются влево-вправо, но, поверь мне, отнюдь не под тяжестью золотых монет.
– О, конечно же!
Вайсс вновь потянулся своими руками и обхватил ладошку Хоро.
– О… ты прикоснулся к моим качающимся весам…
Такой же прием разносчица в трактире использует, чтобы проверить, пьян ли посетитель. Вайсс провалился. Лоуренс вздохнул – ему было довольно. Заканчивая эту драму, он жестом пригласил Хоро.
– Ладно, идем.
– Э, эй! Лоуренс!
– Хмм?
– Раз ты пришел менять деньги, значит, ты собираешься что-то покупать, верно?
– Верно. Мы собираемся на север, так что нам нужно приобрести кое-какую одежду.
Глаза Вайсса по-прежнему смотрели пьяно.
– Прямо сейчас?
– Прямо сейчас.
Хоро, наблюдая за ними, хихикнула. Она была достаточно умна, чтобы понимать скрытое значение этих слов, так что озадаченность Вайсса от нее не укрылась.
– Когда начнет холодать, одежда подорожает, так что чем скорее купим, тем лучше.
– Ээ…
Судя по лицу Вайсса, он был готов хоть сейчас закрыть свою лавочку и увязаться за ними. Но, разумеется, позволить себе этого он не мог. И поэтому Лоуренс получил возможность осуществить маленькую месть. Распрощавшись, он отвернулся – но был остановлен Хоро.
– А менялы работают после заката?
– В темноте весами пользуются лишь жулики. А я не жулик.
– Видишь, что он говорит.
После этих слов Хоро у Лоуренса не осталось выбора, кроме как оставить надежду на месть. Однако ему все равно надо было расспросить кого-нибудь о ведущих на север путях, а бродячие торговцы предпочитали вести такого рода расспросы, выпивая с друзьями после заката.
– Когда закончим покупки, пойдем в трактир. Можешь к нам присоединиться, если хочешь.
– Ну конечно, дружище, ну конечно! Пойдете куда обычно?
– Было бы слишком неудобно напиться где-нибудь в незнакомом месте.
– Отлично! Я буду там совсем скоро!
С этим возгласом Вайсс помахал рукой Хоро. Другие менялы к его выплескам, похоже, давно привыкли. Он продолжал кричать и махать руками, даже когда Лоуренс и Хоро отошли на приличное расстояние. Это действительно было так увлекательно? Хоро оглядывалась и махала Вайссу, пока он не исчез из виду. Наконец, когда они уже сошли с моста менял и углубились в квартал ювелиров, она успокоилась и стала смотреть вперед.
– Хе-хе. Он не обманул моих ожиданий.
Лоуренс втянул воздух, как затяжной глоток эля.
– У тебя будут неприятности, если ты позволишь ему стать слишком серьезным.
– Неприятности?
– Он от тебя не отвяжется.
– Но я уже привязана к тебе.
Хоро ухмыльнулась, обнажив клык, и покосилась на Лоуренса. Он не нашелся что ответить, и усмешка превратилась в улыбку.
– Он, в отличие от тебя, знает, что все это лишь игра. Дразнить тебя интересно, но иногда мне хочется поиграть с умнымсамцом.
Лоуренс много чего хотел сказать, но все эти слова вынужден был проглотить. Как ни стыдно было признавать, он действительно не знал ничего, что не относилось к торговле.
– Раз мы с ним оба знаем, что это не всерьез, не мог бы и ты относиться к этому не так серьезно? Ты заставляешь меня стесняться.
Она обхватила руками лицо в притворном смущении; Лоуренс мог лишь улыбнуться.
– Однако же Вайсс сильнее тебя в красноречии. Его язык так же проворен, как мой, хоть я и прожила намного больше. Ты, живущий в мире торговли, ведь согласен со мной?
Эти ее слова Лоуренса удивили. Она улыбалась, но он не мог ответить улыбкой, глядя в ее янтарные глаза. Она была долгое время привязана к деревне Пасро в качестве богини урожая. Селяне восхваляли ее, но они же и сковали ее. Она не могла жить так, как хотела, – жестокая судьба.
Эти размышления заставляли Лоуренса молчать.
Однако рука Хоро в его руке была такая теплая.
– Ээх. Придется, значит, лгать.
– Какая жалость, что со мной у тебя это не пройдет.
Лоуренс улыбнулся, увидев, что ее уши гордо шевельнулись под капюшоном.