Волчица и пряности
Шрифт:
Тем не менее, как бы хорошо ни относилась Церковь к путникам, разумеется, она не могла позволить расхаживать по своим землям девушке с волчьими ушами и хвостом. Поэтому Лоуренс быстро заставил Хоро накинуть на себя тонкий плащ и сплел историю, что это его жена, лицо которой обожжено огнем, и потому она никогда не снимает капюшона перед чужими людьми.
Хоро, хотя и смеялась про себя под капюшоном, явно понимала свои взаимоотношения с Церковью и потому подыграла Лоуренсу. Она уже упоминала прежде, что Церковь все время доставляла ей беды, и те ее слова, видимо, были правдой. Даже если Хоро была не человеком, одержимым демоном, а воплощением волчицы, для Церкви это не имело значения. Церковь утверждала, что, помимо Единого бога, которому она молилась, все прочие боги и духи были демонами, а вера в них – ересью.
Лоуренс и его спутница вошли в главные ворота церкви и устроились в одной из комнат. Лоуренс спустился вниз и разложил подмокший груз сохнуть. Вернувшись затем в комнату, он увидел, что Хоро, обнажившись по пояс, выжимает свои длинные волосы. С ее прекрасных русых прядей на пол стекали капли воды. Лоуренс решил, что даже если щелястые доски пола промокнут, церковь возражать все равно не будет. Его больше волновал другой вопрос: куда пристроить свой взгляд.
– Хех, похоже, холодная дождевая вода исцелила мои ожоги, - с радостной улыбкой произнесла Хоро, нисколько не заботясь о хаосе, царящем в сердце Лоуренса. Лоуренс не мог понять, была она счастлива или обижена на него за эту ложь. Хоро разделила волосы, спадавшие на лицо, и уверенным движением взбила челку. Пожалуй, можно было сказать, что ее резкая и гордая манера поведения была истинно волчьей. Да и волосы, намокшие под дождем и потому спутавшиеся, изрядно напоминали свалявшийся волчий мех.
– Куньи шкурки не испортятся, верно? Мех на них очень хороший; возможно, эти куницы росли в горах, совсем как я, волчица.
– За них много удастся выручить?
– Этого я не знаю. Я не торговец мехами.
Лоуренс кивнул; ответ Хоро звучал разумно. Он принялся снимать с себя мокрую одежду и с силой ее выжимать.
– Ах да, вот еще что. Как мы поступим с пшеницей? – спросил Лоуренс, выжимая котарди. Затем он собрался снять и выжать шоссы, но подумал о присутствии Хоро. Лоуренс повернулся к ней; однако, к его удивлению, она вела себя так, словно он вовсе не существовал – она уже полностью разделась и выжимала свое одеяние. Увидев это, Лоуренс перестал стесняться и тоже разделся.
– «Как мы поступим» - что ты имеешь в виду?
– Я имею в виду, мы ее обмолотим или оставим как есть? Правда, само обсуждение этого означает, что ты на самом деле живешь в пшенице, - сказал Лоуренс, умышленно добавив толику поддразнивания в голос. Хоро не стала спорить, лишь губы ее слегка дернулись.
– Покуда я жива, эта пшеница не сгниет и не засохнет. Однако если ее съедят, сожгут, перемелют в муку или высеют – я, скорее всего, исчезну. Если ты считаешь, что у тебя есть немного свободного времени, ты можешь обмолоть пшеницу и хранить зерно. Мм, возможно, так будет лучше.
– Понятно. Позже, когда я ее обмолочу, я ссыплю зерна в мешочек. Ты ведь захочешь сама их нести, верно?
– Мм, а если я смогу надеть его себе на шею, это было бы еще лучше.
Услышав ответ Хоро, Лоуренс непроизвольно скосил глаза на ее шею и тотчас отвел взгляд.
– Но ты можешь оставить часть пшеницы, чтобы я продал ее где-нибудь еще? – спросил Лоуренс, вернувшийся к привычному образу мыслей. Тотчас до него донесся звук рассекаемого воздуха. Повернув голову, он увидел, как Хоро с силой бьет хвостом. Мех на хвосте был густой и гладкий. Хвост, разбрызгивавший во все стороны воду, выглядел очень сильным. Лоуренс подняв брови, смотрел, как водяные брызги разлетаются во все стороны. Хоро же и глазом не моргнула.
– Она хорошо росла, потому что росла в той земле. Скоро она все равно засохнет, что с ней ни делай.
Взглянув на вещи, которые она только что выжала, Хоро погрузилась в глубокое раздумье. Но другой одежды под рукой не было, и ей ничего не оставалось, кроме как снова надеть только что отжатую и смятую. В отличие от дешевых вещей, которые носил Лоуренс, одежды Хоро были из хороших тканей и потому сохли быстро. Лоуренс считал, что это не вполне справедливо, но, тем не менее, он тоже надел свою мятую одежду и кивнул Хоро.
– Пойдем в большой зал, посушим вещи у огня. Снаружи сейчас такая буря – здесь, наверно, многие ищут убежища от дождя. Думаю, они зажгли очаг.
– Мм, хорошая мысль.
Закончив одеваться, Хоро накинула капюшон плаща, полностью укрыв голову, после чего вдруг расхохоталась.
– Что смешного?
– Ха-ха, я обожгла лицо и потому должна его закрывать. Я бы никогда до такого не додумалась.
– Вот как? Тогда что бы придумала ты?
Хоро приподняла капюшон, чуть приоткрыв лицо, и надменно сказала:
– Если бы на моем лице были ожоги, они были бы частью меня. Как и мои уши и хвост – все это доказательства того, что я существую.
Лоуренс подумал, что эти слова совсем в стиле Хоро. С другой стороны, думал он, именно потому, что на самом деле на ее лице не было ожогов, она и держалась так непринужденно.
Тут мысли Лоуренса прервал голос Хоро.
– Я знаю, о чем ты думаешь.
Хоро хитро улыбалась под своим капюшоном, и из-под ее верхней губы показался кончик правого клыка.
– Хочешь по правде ранить меня и посмотреть?
Посмотрев на вызывающее выражение лица Хоро, Лоуренс захотел было поймать ее на слове; но тут же он понял, что если он даст волю чувствам и достанет кинжал, ситуация полностью выйдет из-под контроля. Было очень похоже, что слова Хоро отражали ее истинные чувства. А такая провокационная манера поведения просто-напросто была отражением ее озорного характера.
– Я все-таки мужчина, как же я могу ранить такое прекрасное лицо.
Услышав эти слова, Хоро расцвела, словно получила подарок, о котором давно мечтала, и прильнула к Лоуренсу. Его окатило волной сладкого запаха, исходящего от Хоро; от этого запаха все тело Лоуренса встрепенулось, и он едва не обнял ее. Увы, Хоро на его реакцию не обратила ни малейшего внимания. Вместо этого она его понюхала, после чего чуть отодвинулась и сказала:
– Хоть ты и помок под дождем, все-таки от тебя дурно пахнет. Поскольку я, мудрая волчица, так говорю, это истина.
– Что ты сказала!?
Лоуренс наполовину неосознанно взмахнул кулаком, но Хоро грациозно уклонилась от удара, и кулак рассек воздух. Хоро, посмеиваясь над Лоуренсом, чуть наклонила голову и продолжила:
– Даже волк знает, как ухаживать за своим собственным мехом. Я думаю, выглядишь ты не так уж плохо, но в любом случае ты должен содержать себя в чистоте и порядке.