Волчица и пряности
Шрифт:
– Ну что ж, а теперь, поскольку моя жена немного утомилась, прошу нас извинить...
– Да позволит нам Бог встретиться вновь.
Они находились в церкви, и эту фразу можно было услышать довольно часто. Мужчина и его жена поднялись со стульев, чуть кивнули на прощание и покинули зал. Лоуренс тоже встал со стула, на котором сидел во время разговора по требованию своего собеседника, и отнес в угол зала оба стула, освободившиеся после ухода супругов. В церковных залах лишь три типа людей обращали на себя горячую нелюбовь остальных: аристократы, богачи и высокопоставленные рыцари.
– Хехех, а ты, дружище, воистину необычный человек!
Когда Лоуренс, поставив стулья, вернулся в середину зала, где его ждала Хоро, к ним подошел какой-то мужчина. Судя по его одеянию и поведению, его род занятий был таким же, как и у Лоуренса. Укрытое бородкой лицо выглядело совсем молодым, как будто заниматься торговлей это человек начал совсем недавно.
– Я всего лишь просто бродячий торговец, каких везде множество, - прохладно ответил Лоуренс; сидящая рядом с ним Хоро чуть напряглась. Капюшон на ее голове едва заметно дернулся. Впрочем, кроме Лоуренса, никто бы не догадался, что это дернулись ее уши.
– Не скромничай, дружище. Я тоже подумывал о том, чтобы влезть в разговор тех двоих, но никак не мог отыскать возможность, а ты, уважаемый, сделал это так легко и свободно. Как подумаешь, что в будущем моими конкурентами станут люди вроде тебя, дружище, и просто руки опускаются, - с улыбкой произнес мужчина. Во рту у него не хватало одного переднего зуба, отчего выражение лица казалось довольно симпатичным. Возможно, он специально выбил себе зуб, чтобы эта его чуть глуповатая улыбка давала всем понять, что он неопытен. Если он был торговцем, он наверняка знал, какое впечатление его лицо производило на окружающих. Этого человека ни в коем случае нельзя было недооценивать.
Тем не менее, когда Лоуренс вспомнил, как он сам был начинающим торговцем, он понял, что тогда думал точно так же, как этот человек сейчас. Поэтому он кивнул и ответил:
– Ничего, ничего, когда я только занялся торговлей, я тоже в каждом бродячем торговце видел демона. Да и сейчас думаю, что таких больше половины.
– Хехех! От этих слов мне полегчало. А, и мое имя Зэлен, и думаю, ты уже знаешь, я совсем недавно стал бродячим торговцем, так что, пожалуйста, будь ко мне снисходительнее.
– Я Лоуренс.
Лоуренс вспомнил то время, когда сам был еще совсем неопытным. Пытаясь узнать побольше о бродячих торговцах, он тоже затевал разговоры с ними по всякому поводу. Но все тогда принимали его очень холодно, и это его сильно злило. Теперь, когда уже с ним пытались завязывать беседу начинающие торговцы, Лоуренс прекрасно понимал причину этой холодности. Бродячие торговцы, лишь недавно занявшиеся этим делом, были способны лишь вслепую собирать сведения других и не могли предложить чего-либо взамен.
– Хм... а, а это твоя спутница?
То ли Зэлен задал этот вопрос из-за того, что у него самого не было сведений, которыми он мог бы поделиться, то ли он совершил ошибку всех новичков, пытаясь выведать больше, чем это было возможно. Если бы разговор вели два опытных торговца, они бы давно уже узнали друг у друга все, что хотели.
– Моя жена, Хоро.
Лоуренс колебался некоторое время, не лучше ли воспользоваться фальшивым именем, но решил в итоге, что в этом нет необходимости, и потому назвал настоящее.
Когда Лоуренс назвал имя Хоро, она медленно кивнула, приветствуя Зэлена.
– О, значит, вы оба бродячие торговцы?
– У моей жены такая странность: она считает, что ехать в повозке лучше, чем бездельничать дома.
– Но, дружище, так укрывать свою жену под плащом – ты, должно быть, очень ревнив.
Возможно, прежде Зэлен зарабатывал на жизнь мошенничеством где-нибудь на городском рынке. Его обаяние заставило Лоуренса его даже зауважать немного. Однако родственник-торговец давно уже предупредил Лоуренса, что так, как Зэлен сейчас, лучше с людьми не заговаривать.
– Хехех, мужская натура такова, что если он не может что-то увидеть, то хочет увидеть это еще сильнее. В том, что мы здесь встретились, воля Господа. А раз так, может, позволишь мне на нее взглянуть?
«Ну и наглец!» - возмутился про себя Лоуренс, хоть Хоро и не была на самом деле его женой. Он уже открыл было рот, чтобы ответить, но тут заговорила сама Хоро.
– Путешественник счастливее всего, когда отправляется в путь, собака страшнее всего, когда лает, женщина же красивее всего, лишь когда на нее смотришь со спины. Если я покажу лицо на людях, это погубит их прекрасные мечты – я не могу этого допустить.
Закончив говорить, Хоро мягко улыбнулась из-под капюшона. Все, чем смог ответить Зэлен – лишь смущенная улыбка. Даже Лоуренс оценил эту подобную нитке жемчуга речь Хоро.
– Хехех... да, жена у тебя просто невероятная.
– Она так говорит, просто чтобы я ее не бранил; я могу ей это позволить.
Эта фраза Лоуренса отражала его истинные чувства более чем наполовину.
– Я думаю, то, что я с вами встретился – воистину промысел Божий. Может быть, вам интересно будет послушать, что я вам расскажу?
Повисло молчание. На лице Зэлена вновь появилась улыбка без переднего зуба; он придвинулся к Лоуренсу поближе и начал говорить.
Церкви, как и постоялые дворы, давали посетителям кров. Но, в отличие от постоялых дворов, они не предоставляли пищу и питье. Однако если кто-либо вносил соответствующее пожертвование, он мог пользоваться очагом – что и сделал Лоуренс. В горшок с водой он опустил пять картофелин. Разумеется, дрова для поддержания огня в очаге тоже необходимо было покупать.