Волчица и пряности
Шрифт:
Хоро кивнула, явно удовлетворенная ответом Лоуренса.
– Правда, если подумать, немного пряностей было бы весьма уместно, - пробормотал Лоуренс, оценивая в уме прибыль от продажи снаряжения по сравнению с его ценой.
– Ты их ел?
– Я не такой, как ты, обжора. Я говорю о прибыли.
– Пфф. Ну и что, почему ты тогда снова не закупишь пряностей?
– Цены в Рубинхейгене мало отличаются от тех, что в Поросоне. После уплаты пошлин я остался бы в убытке.
– Тогда что об этом думать? – коротко заметила Хоро и прикусила кончик хвоста.
– Если бы сейчас я получил такую же долю прибыли, как с пряностями, или, может быть, чуть-чуть побольше, мне хватило бы, чтобы открыть лавку.
Скопить денег на собственную лавку было заветной мечтой Лоуренса. В той заварухе в Паттио он немало поправил свое состояние, но цель по-прежнему оставалась далека.
– Ну должно же быть еще что-то, - заметила Хоро. – Скажем... золото или драгоценные камни. На них можно получать верную прибыль, да?
– В Рубинхейгене на таких вещах большого дохода не сделаешь, по правде сказать.
Вылизывая мех на хвосте, Хоро негромко чихнула: возможно, шерстинка попала ей в нос.
– А почему?
– Пошлины слишком высокие. Они защищают своих. Невозможные пошлины для всех, кроме некоторых торговцев. Делать дела там просто невозможно.
Города, подрывающие сами основы торговли подобными защитными мерами, встречались не так уж редко.
Но Рубинхейген стремился, чтобы все доходы получала Церковь, и только она. В соборе Рубинхейгена, если отнести туда золото, на него могут поставить святую печать Церкви, и это золото дарует своему обладателю безопасную дорогу, или счастье в жизни, или победу в сражении – все милостью Единого бога, конечно же. Существовало даже золото, которое обеспечивало счастье в посмертии; и все это золото продавалось по заоблачным ценам.
Церковники, правящие Рубинхейгеном, столковались с подвластными им торговцами, чтобы сохранить за собой этот денежный поток; поэтому пошлины на ввоз золота в город были колоссальными, а наказание за контрабанду – жесточайшим.
– Хех.
– Если бы нам каким-то образом удалось протащить туда золото, мы бы выручили за него, ну, скажем, вдесятеро больше, чем затратили на покупку. Но с прибылью растет и опасность, так что у меня нет выбора, кроме как копить понемногу.
Лоуренс вздохнул, с тоской подумав о том, когда же этот путь будет им пройден до конца.
В городах вроде Рубинхейгена было немало торговцев, которые за один день имели такую прибыль, какую Лоуренс, трудясь в поте лица, получил за всю прошедшую жизнь.
Это казалось несправедливым – нет, более чем несправедливым, это было решительно странно.
– О, вот как? – неожиданно произнесла Хоро.
– А у тебя есть другая идея?
В конце концов, она же была мудрой волчицей. Возможно, она действительно придумала какой-нибудь неслыханный план.
Лоуренс выжидательно смотрел на нее. Оторвавшись на время от расчесывания хвоста, Хоро повернула голову ему навстречу.
– Почему бы тебе просто не протащить его туда?
«Если бы она всегда была такой глупой, она была бы просто прелесть», - подумал Лоуренс, услышав такое предложение.
– Если бы это было возможно, так бы все делали.
– О, значит, ты не можешь.
– Когда пошлины идут вверх, контрабанда идет вверх тоже – это закон. Они обыскивают путников очень тщательно.
– Уж конечно, небольшое количество они не найдут.
– Если все-таки они найдутчто-то, они отрубят тебе руку, и это в лучшем случае. Прибыль не стоит риска. Стоила бы, если ввозить много... но это невозможно.
Хоро разгладила мех на хвосте и кивнула, удовлетворенная его состоянием. Лоуренс не видел разницы с тем, что было, но у Хоро, похоже, были свои критерии.
– Мм, это верно, - сказала она. – Что ж, твои дела идут стабильно. Пока твои прибыли постоянны, все нормально.
– Ты, несомненно, права, но у меня тут завелась некая спутница, помешанная на том, чтобы тратить эти самые постоянные монеты.
Хоро зевнула, сделав вид, что не расслышала сарказма, и стала ерзать на месте, пряча хвост. Затем она потерла глаза и полезла назад, в повозку.
Лоуренс был настроен не вполне серьезно. Оторвав взгляд от Хоро, он вновь посмотрел на расстилающуюся перед ним дорогу. Пытаться говорить с Хоро, когда она вознамерилась лечь спать, было абсолютно тщетно, так что он отказался от идеи.
Какое-то время до него доносился лязг оружия, которое Хоро распихивала, чтобы расчистить себе место, но вскоре воцарилась тишина, и он услышал удовлетворенный вздох.
Кинув взгляд назад, Лоуренс увидел, как Хоро свернулась калачиком, точь-в-точь собака или кошка. Он не сдержал улыбки.
По ряду причин он не мог сказать точно, о чем он думает, но он действительно хотел, чтобы Хоро осталась с ним.
Пока Лоуренс об этом размышлял, Хоро неожиданно раскрыла рот.
– Я забыла сказать: то вино, что мы взяли у хозяина – я вовсе не собираюсь выпить его все одна. Сегодня вечером мы должны пить вместе. И наслаждаться бараниной тоже.
Несколько удивленный, Лоуренс оглянулся, но Хоро уже свернулась обратно.
Но теперь она улыбалась.
Лоуренс вновь перевел взгляд вперед и, держа поводья, принялся править лошадью как можно более аккуратно, чтобы повозку не трясло сильнее, чем необходимо.
Глава 2
Сплошные холмы кончились, теперь дорога шла практически ровно; пологие и короткие подъемы и спуски едва ли заслуживали этих названий. Ехать было легко.
Такая дорога идеально подходила Лоуренсу, еще не до конца пришедшему в себя после вчерашнего похмелья.
Наслаждаясь превосходным вином и пищей вместе со своей спутницей, он невольно перестарался. Если бы сейчас ему пришлось ехать по горной дороге, скорее всего, он давно бы свалился в какое-нибудь ущелье.