Волчица и пряности
Шрифт:
Нынешняя Хоро была точь-в-точь как тот волк.
– Мм... ты. Похоже, эти люди спокойно разговаривают.
Слова Хоро вернули Лоуренса к реальности, и он принялся размышлять.
– Может, это стихийный рынок?
Несколько торговцев встретились в дороге и принялись обмениваться сведениями, а потом это переросло в торговлю – подобное вполне могло произойти.
– Не могу сказать наверное, - ответила Хоро. – Но они не дерутся, в этом я уверена.
Хоро вновь укрыла голову под капюшоном и уселась на козлы.
Затем она искоса посмотрела на Лоуренса, давая понять, что лишь ему решать, продолжать ехать вперед или подать назад. Она, казалось, безмолвно спрашивала: «Ну, и что ты собираешься делать?»
Лоуренс мысленно нарисовал карту здешних мест и принялся думать.
Ему было совершенно необходимо привезти оружие и доспехи, что лежали в его повозке, в Рубинхейген, ибо он подписал договор, в котором обязался продать их гильдии, лавка которой располагалась в Рубинхейгене.
Но если он решит поехать в обход, им придется вернуться на приличное расстояние до ближайшей развилки с дорогой, проходимой для повозки, а затем ехать долгим кружным путем. Все прочие дороги здесь были, мягко говоря, в состоянии, далеком от идеального; передвигаться по ним можно было только пешком.
– Ты точно не чувствуешь запаха крови?
Хоро решительно кивнула.
– Если так, поедем и посмотрим. Крюк делать было бы слишком далеко.
– Даже если объявится банда наемников, я же буду здесь, - произнесла Хоро, извлекая из-под одежды висящий у нее на шее мешочек, наполненный зернами пшеницы. Чего-то более успокаивающего и придумать было трудно.
Улыбнувшись ей в ответ, Лоуренс движением поводьев направил повозку вперед.
– Чтобы отсюда добраться в обход, мне придется идти благословенным путем Святого Райана?
– Нет, короче будет, если ты пойдешь этой луговиной в Митцельхейм.
– А кстати, банда наемников на самом деле появилась?
– Не желаешь приобрести эту ткань? Если желаешь, могу поменять на соль.
– Кто-нибудь говорит на бассианском? Этого парня никто понять не может.
Эти и подобные фразы доносились до ушей Лоуренса и Хоро, когда они добрались до скопления людей.
Вдоль дороги собрались люди, в которых легко можно было распознать торговцев, а также бродячих ремесленников, отточивших свое мастерство во многих посещенных ими странах.
Часть их путешествовала пешком, часть на повозках; были и те, кто ехал, взгромоздившись на осла и подложив под себя охапку сена. Реплики, летающие в воздухе, произносились на самых разных языках; а те, кто не владел общеупотребительными языками, отчаянно жестикулировали, изо всех сил пытаясь понять, что происходит.
Всякий, кто сталкивался когда-то с трудностями из-за того, что не понимал языка, на котором говорили все вокруг, навсегда запоминал тот страх, который охватывал его тогда. И, конечно, если он тогда вез товар, от продажи которого зависело все его будущее, страх этот только усиливался.
Лоуренс, однако, тоже не мог разобрать их языка и потому, как ни сочувствовал бедолагам, помочь ничем не мог. Кроме того, он сам до сих пор не был уверен, что именно здесь происходит.
Глазами дав понять Хоро, чтобы она оставалась на козлах, Лоуренс соскочил на землю и обратился к ближайшему торговцу:
– Прошу прощения.
– Хмм? О! Собрат по дороге. Только что приехал?
– О да, только что из Поросона. А что здесь происходит? Только не говори, что граф решил устроить здесь бесплатный рынок.
– Ха-ха. Будь это так, здесь все бы уже давно расстелили соломенные подстилки и принялись торговать вовсю. На самом деле просто прошел слух, что на дороге в Рубинхейген шалит банда наемников, потому-то все здесь и стоят.
Торговец, что ответил Лоуренсу, был одет в тюрбан и свободные шаровары. Плотная накидка укрывала его тело по самую шею, за спину был закинут большой мешок. Судя по теплому одеянию торговца, похоже, он торговал в основном на севере.
На лице торговца виднелась дорожная пыль и следы ожогов, оставленных солнечным светом, что отражался от снежной глади. Морщины на коже, да и цвет кожи, говорили, что торговлей этот человек занимается уже много, много лет.
– Банда наемников... и в этих краях... неужели это наемники Генерала Ластора?
– Нет. Если верить слухам, их флаг красный с изображением орла, - ответил торговец.
Лоуренс нахмурился.
– Неужели банда наемников Хайнцберга?
– О? Ты тоже бываешь в северных землях? Точно, я именно так и слышал – Орлы Хайнцберга. Если у тебя в повозке добро, то встреча с ними – это хуже, чем даже с разбойниками.
Про эту банду говорили, что у них самые загребущие руки. Там, где они шарили, листка зеленого не оставалось, не то что каких-то ценных вещей. В северных землях про эту банду знал каждый. Пытаться прорваться дорогой, которую они занимали, – все равно что покончить с собой.
Банда наемников Хейнцберга, помимо прочего, была известна и тем, что своих жертв обнаруживала быстрее даже, чем орел в небе. Безмятежно едущего по дороге торговца поймают – он и глазом моргнуть не успеет.
Кстати, если подумать: с чего бы банде наемников, всегда промышлявшей на севере, вдруг податься на юг? Эта мысль Лоуренса тревожила. Все, что делали эти банды, они делали к собственной выгоде. В этом отношении они были похожи на торговцев. Иными словами, их необычные действия, скорее всего, были связаны с какими-то внезапными изменениями в здешней торговле.
Например, с обрушением или взлетом цен на какие-то товары.
По привычке, свойственной всем бродячим торговцам, Лоуренс привык всегда думать о худшем, но он ведь был уже на полпути к месту своего назначения, и с большим количеством товара вдобавок. Поэтому он сказал себе, что думать о худшем бессмысленно, а нужно сейчас думать только об одном – как добраться до Рубинхейгена.
– Это значит, придется делать большой крюк, верно? – сказал он.
– Скорее всего. Я слышал, новую дорогу до Рубинхейгена проложили где-то от дороги на Каслату. Но, кажется, там сейчас тоже небезопасно.