Волчица и пряности
Шрифт:
Хоро, сидящая на козлах и обсасывающая кусок сушеной баранины, при этих словах кинула на Лоуренса неверящий взгляд и ответила:
– Неужели ты думаешь, что они бы позволили обнаружить себя здесь, где так хорошо все видно? Мы, волки, вовсе не глупы.
Хоро с грубым фырканьем продолжила обсасывать кусок баранины, время от времени обнажая свои острые звериные клыки.
Слова Хоро и ее острые зубы напомнили Лоуренсу, что вообще-то она на стороне волков. Его чувства в связи с этим сам он затруднился бы описать словами.
Если они действительно нарвутся на волков, могут возникнуть затруднения.
– Особых проблем быть не должно. Даже если волчья стая все-таки появится, достаточно будет бросить им немного сушеного мяса. Мы, волки, не лезем в бессмысленные драки.
При этих словах Лоуренс кивнул и направил повозку вперед. Легкое дуновение ветерка принесло с собой звериный запах. Лоуренс в душе вознес молитву о счастливом путешествии.
– Серебряная монета Фарам.
– Неправильно. Это фальшивая серебряная монета Марину.
– Но фальшивая Марину эта, разве нет?
– Это монета Последнего Доминиона епископа Ладевона.
– ...
Хоро в молчании смотрела на россыпь монет на своей маленькой ладони.
Поскольку Хоро постоянно жаловалась, что ей скучно, Лоуренс начал учить ее различать деньги разных стран.
Даже волчице Хоро Мудрой, похоже, трудно было распознавать различные монеты, похожие друг на друга и по размеру, и по чеканке.
– Ну, ты легко будешь видеть различия, когда попользуешься ими достаточно долго.
Видя, как серьезно Хоро к этому относится, Лоуренс не решился смеяться над ней и вместо этого принялся ее утешать. Однако, вопреки его ожиданиям, слова утешения лишь сильнее задели ее гордость. Она подняла голову и уставилась на Лоуренса в упор, уши ее возбужденно встали торчком.
– Повтори еще раз! – громко выкрикнула она.
– Хорошо, пойдем сверху вниз.
– Мм.
– Серебряная монета Тренни, серебряная монета Ферин, серебряная монета Лютер, фальшивая серебряная монета Марину, серебряная монета Фарам, серебряная монета лысого короля Ландебара, серебряная монета Священного Зала Митцельфогге, фальшивая серебряная монета Священного Зала Митцельфогге, серебряная монета Святого Митцельфогге, серебряная монета рождественского праздника Митцельфогге, а эта...
– Ты, слушай.
– Хмм?
Лоуренс поднял взгляд от монет на ладони Хоро, которые он перечислял, и обнаружил, что Хоро смотрит на него с бурей чувств на лице – она была в гневе и в то же время, казалось, вот-вот расплачется.
– Ты надо мной смеешься, что ли?
Лоуренс вспомнил, что точно такие же слова сам он произнес когда-то давно, когда разучивал со своим господином виды и названия монет. При этом воспоминании он не смог удержаться от смеха.
– Гррррр...
Услышав низкое рычание Хоро и увидев ее оскал, Лоуренс поспешно стер улыбку с лица.
– Я не смеюсь над тобой. Просто во владениях епископа Митцельфогге чеканилось особенно много различных серебряных монет, - сказал он.
– Тогда не смейся.
Глядя, как Хоро вновь устремила взгляд на монеты, укротив свой гнев, Лоуренс все же не сдержал смешка.
– Если подумать, зачем нужно так много разных монет? Из-за этого все так сложно, - пожаловалась Хоро.
– Видишь ли, государства постоянно образуются, исчезают и вновь образуются. Кроме того, местные правители и церкви тоже часто выпускают новые монеты; ну а о фальшивых монетах и говорить не приходится, они появляются все время. К примеру, серебряную монету Лютер прежде называли фальшивой монетой Тренни, но их ходило такое огромное количество, что в конце концов они стали самостоятельными деньгами.
– Если бы они все были сделаны из меха, я бы их запомнила с первого же раза, - после этих слов Хоро фыркнула и издала вздох. Скорее всего, она имела в виду, что хорошо различает запахи, но Лоуренс не был уверен, какова доля правды в этом утверждении.
– Но зато это отличный способ убить время, верно?
Попытка заставить Хоро улыбнуться оказалась неудачной. Сунув монеты, что были у нее в руке, обратно Лоуренсу, Хоро заявила:
– Пфф, не буду больше запоминать. Вздремну лучше.
Лоуренс выдавил неловкую улыбку, но Хоро, не обращая на него внимания, поднялась, чтобы перелезть с козел в повозку. Лоуренс обратился к ее спине:
– Ты ведь и во сне узнаешь, если волки объявятся поблизости, верно?
– Разумеется.
– Если они нас окружат, будет плохо.
Когда человека окружают разбойники или наемники, положение достаточно тяжелое, но хотя бы возможность объясниться с ними на словах чуть-чуть успокаивает. С волками же объясниться совершенно невозможно, и невозможно угадать, когда они вдруг решат напасть.
Даже рядом с Хоро Лоуренсу было неспокойно.
– Как же тебе нравится нервничать.
Возможно, Хоро угадала потаенные мысли Лоуренса: обернувшись к нему, она произнесла с натянутой улыбкой:
– Обычно животное, когда спит, не очень отличается от того, когда бодрствует. Это только люди совершенно не чувствуют опасности во сне.
– Из уст существа, которое во сне так храпит, это звучит совсем неубедительно.
На эти слова Хоро недовольно ответила:
– Я не храплю.
– ...Ну, по правде сказать, это не так уж громко.
Вообще-то храп Хоро можно было назвать даже немного симпатичным, именно поэтому Лоуренс добавил последнюю фразу. Вопреки его ожиданиям, однако, Хоро нахмурилась еще сильнее. Похоже, ее совершенно не интересовало, звучит ее храп симпатично или нет.
– Я сказала, я не храплю.
– Понял, понял, - улыбнувшись, ответил Лоуренс.
Перебравшись обратно на козлы, Хоро прижалась к Лоуренсу и повторила:
– Я не храплю.