Волчица и пряности
Шрифт:
Если так, риск, что Либерт убьет Нору, останется. Сможет ли Хоро объяснить, что ей нужны только люди Ремарио? И даже если сможет – примет ли Нора ее объяснение?
Если не примет, Хоро доведет до конца свою роль злодея.
Хоро и в лучшие времена ненавидела пастухов. Совершенно очевидно было, что она не хочет прикладывать столько усилий лишь для того, чтобы спасти Нору, и Лоуренсу не удастся ее заставить.
– Я знаю, что для тебя в этом никакой выгоды – скорее наоборот. Но все же я прошу тебя. Невинный человек может умереть, и я не могу просто отвернуться в сторону.
Хоро искоса и с явным раздражением смотрела на пытающегося убедить ее Лоуренса. Кроме нее, спасти Нору не мог никто.
– Я тебя отблагодарю, разумеется.
Хоро дернула ухом и повернулась к Лоуренсу.
– ...Как отблагодаришь?
– Если только ты не скажешь что-то вроде «В обмен на ее жизнь...», я дам тебе все, что смогу, - ответил Лоуренс, решив заранее устранить возможность подобного требования.
Лицо Хоро поугрюмело: похоже, она собиралась сказать именно это.
– Пожалуйста. Кроме тебя, это никто не сделает.
Хоро по-прежнему смотрела раздраженно, ее промокший хвост недовольно покачивался. Сжимая в ладони мешочек с пшеницей, она скрестила руки и выдохнула в холодный воздух струйку белого тумана.
– Хоро...
Лоуренс знал, что его возможностям есть предел. Кроме того, Хоро пришлось уже вынести унижение ради того, чтобы его контрабанда прошла успешно. Она запачкала колени, и ее, по ее словам, заставили вести себя как собачку – он мог лишь представить себе, что это было.
А после всего этого унижения она выяснила, что ее партнера предали и выставили круглым дураком.
Лоуренс просто не мог ее винить; он был благодарен уже за то, что она готова была по своей воле принять волчье обличье и напасть на Гильдию Ремарио. Просить чего-то большего было верхом себялюбия.
Хоро выпустила еще одно белое облачко.
Она улыбнулась с таким видом, словно покорилась неизбежному.
– Ладно уже, не говори со мной таким голосом, - сказала она и тяжело вздохнула. – Вот, возьми. И думаю, одежду мне тоже лучше снять. Приобрести новую может оказаться непросто.
– Ты это сделаешь?
– Есть одно условие, - заявила Хоро, развязывая шнурок, который удерживал ее штаны. Лицо ее было непроницаемо.
Лоуренс сглотнул и промолчал.
– Думаю, ты понимаешь, что я не могу обещать сохранить жизнь тем, кто мне докучает.
Иными словами – если Нора примет Хоро за врага и будет защищать Либерта и остальных, Хоро ее не пощадит.
Лоуренс не мог разобрать, шутит она или нет.
Нет – она была сама серьезность.
Хоро произнесла эту фразу, не глядя на Лоуренса. Дышала она сейчас ровно – не быстро и не медленно.
Собрав все свое умение торговца, Лоуренс ответил коротко:
– Очень хорошо. Я тебе доверяю.
Вновь исторгнув облачко тумана, Хоро рассмеялась, точно сдаваясь.
– А ты поумнел. И что за беспокойный паренек достался мне в спутники?
Покачав головой, она быстро сняла рубаху и штаны. Затем, несколькими резкими движениями стряхнув башмаки, она собрала это все вместе и сунула в руки Лоуренсу.
– Что, все еще никаких возгласов восхищения?
С этими словами она, уперев руку в бедро, развернулась к Лоуренсу спиной и оглянулась на него через плечо.
Это была смешная цена.
– Твой хвост великолепен, - ответил Лоуренс.
– Мм, это становится немного однообразно, но, думаю, сойдет.
Хоро развернулась обратно.
– А теперь будь так добр, закрой глаза.
Стоять перед Лоуренсом нагой для Хоро не представляло проблемы, но она явно не хотела, чтобы он видел ее преображение.
Лоуренс зажмурился и начал ждать.
Вскоре его ушей коснулся какой-то шепчущий грохот, словно пробежала огромная стая мышей, а затем раздался звук чего-то растущего. Потом что-то гигантское заколыхалось взад-вперед, и, наконец, Лоуренс услышал тяжелые шаги огромного зверя.
Он ощутил на лице жаркое дыхание.
Когда он открыл глаза, прямо перед ним висела гигантская пасть.
– Если бы ты вздрогнул, я бы, возможно, сожрала твою голову.
– Ну, ты выглядишь довольно устрашающе, - честно ответил Лоуренс; все равно красноватые глаза Хоро видели его насквозь.
В конце концов, он же ей доверял.
Ее полная зубов пасть, казалось, улыбнулась. Раздалось негромкое ворчание.
– Итак, мне понести тебя в пасти или на спине?
– Избавь меня от пасти, пожалуйста.
– Ты бы удивился, насколько там удобно.
– Я мог бы соблазниться теплом и нечаянно оказаться у тебя в желудке.
– Хе-хе-хе. Давай лезь на спину. Можешь хвататься за шерсть; мне не будет больно. И держись изо всех сил.
От тела Хоро шел таинственный жар; Лоуренс словно стоял возле костра.
Лоуренс поколебался чуть-чуть; очень уж страшная аура от Хоро исходила – казалось, даже дождь огибал волчицу стороной. Однако, после того как он небрежно свернул в клубок одежду Хоро и сунул себе под мышку, ему ничего не оставалось, как сделать что было велено. Цепляясь за мех, он взобрался гигантской волчице на спину.
От нее исходил нечеловеческий, животный запах; но все же это, несомненно, была Хоро.
– Если ты упадешь, я понесу тебя в зубах.
– Я постараюсь не падать.
Лоуренс почувствовал, что она улыбнулась.
– Знаешь...
– Что?
– Я вправду ненавижу пастухов.
Сперва Лоуренс не понял, зачем ей все время это повторять; но тут он сообразил, что Хоро всего-навсего выражает свои истинные чувства. Тогда он решил указать ей кое на что.
– Нора знает, что, удастся ей эта работа или нет, ей придется оставить пастушество.