Волчица и пряности
Шрифт:
– Однако вы с госпожой Эльзой, похоже, очень хорошо знакомы.
– Э? А, да, наверно. Хе-хе-хе...
Гордость, счастье, капелька смущения. Если эти чувства смешать вместе, добавить немного воды и хорошенько замесить, получится, должно быть, выражение лица Эвана в этот момент.
Если эту смесь как следует пропечь на огне ревности, она, несомненно, поднимется до грандиозных размеров.
– Когда мы вчера зашли в церковь, чтобы просить указать нам путь, госпожа Эльза встретила нас очень нелюбезно. Она даже не выслушала толком, что мы собирались ей сказать. Но сегодня утром, когда мы ее увидели, она была добра и мила, как Святая Дева-Мать. Да, такая перемена нас просто поразила! – сказал Лоуренс.
– Ах-ха-ха-ха. Эльза хотя и робкая, но очень раздражительная, и стесняется незнакомцев. Поэтому когда она кого-то встречает впервые, она всякий раз показывает зубы – все равно что дикая крыса. Так себя вести и при этом упрямо повторять, что она желает унаследовать место Отца Фрэнсиса – очень безрассудно с ее стороны.
Эван разъединил жернов и водяное колесо и ловко закинул на колесо веревку, пользуясь лишь деревянной палкой.
Сейчас, когда Эван, не отрываясь от работы, говорил эти слова, он казался очень взрослым.
– Но в таком хорошем настроении, как сегодня, я ее давно уже не видел. Ты в очень неудачное время к ней заглянул, ее настроение улучшилось минувшей ночью. Вот... странно только, почему Эльза мне не рассказала, что вы двое к ней приходили? Мне эта девушка рассказывает даже, сколько раз за день она чихнула.
Лоуренс понимал, что, с точки зрения Эвана, это была обычная беседа; но его самого, как слушателя, эта беседа уже изрядно утомила.
Однако, чтобы подобраться к Эльзе, лучше всего было бы полностью завоевать доверие Эвана, решил Лоуренс.
– Наверно, потому что я, в конце концов, тоже мужчина.
Какое-то мгновение Эван стоял столбом, после чего внезапно весело рассмеялся.
Отсмеявшись, он произнес:
– Значит, она боялась, что я все неправильно пойму, э? Что за глупышка.
Следя за Эваном, Лоуренс признал, что, хоть Эван и был намного моложе, чем он сам, у него было чему поучиться.
А учиться в этой области, должно быть, куда труднее, чем в торговле.
– И все-таки, что могло случиться такого, чтобы у столь рассерженного человека вдруг так резко и внезапно улучшилось настроение?
Легкая тень легла на лицо Эвана.
– Почему ты спрашиваешь?
– Потому что настроение моей спутницы тоже изменчиво, как погода в горах, - пожал плечами Лоуренс.
Эван, судя по всему, вспомнил, какой была Хоро при их встрече, и решил, что она действительно такая, как Лоуренс говорит.
Сочувственно улыбнувшись, Эван взглянул на Лоуренса и сказал:
– Тебе тоже непросто живется.
– Я серьезно.
– Однако даже если я объясню причину, тебе это вряд ли поможет. Просто исчезла одна очень старая проблема.
– Что за проблема?
– Ну...
Эван уже было собрался ответить, но тут же поспешно закрыл рот.
– Мне было велено не рассказывать никому, кто не из деревни. Если ты все равно хочешь узнать, сходи, пожалуйста, к старейшине и спроси у него...
– Нет-нет, если об этом нельзя рассказывать, то и ладно.
Лоуренс просто и недвусмысленно дал понять, что больше расспрашивать не будет. Он и так собрал достаточно интересных сведений.
Однако, Эван, похоже, чувствовал, что обидел Лоуренса, и смотрел встревоженно. Думая, что бы сказать, Эван наконец нашел подходящую тему.
– А, но вот что я могу тебе сказать: если ты прямо сейчас пойдешь в церковь, я уверен, Эльза тебя выслушает. Она не такая уж недружелюбная.
Судя по тому, что даже старейшина деревни предпочел сделать вид, что не знает о местонахождении монастыря, едва ли стоило ожидать, что все будет так просто. И тем не менее, Лоуренс чувствовал, что пойти и расспросить Эльзу еще разок и впрямь может оказаться хорошей идеей.
Что бы у них тут ни происходило, план у Лоуренса созрел.
Если его предположения более-менее верны, этот план сработает.
– Понял. Ну, тогда я пойду и спрошу ее еще раз.
– Думаю, так будет лучше всего.
Понимая, что больше ничего стоящего он здесь не узнает, Лоуренс пробормотал: «ну, я пошел тогда», - и развернулся.
Увидев это, Эван поспешно окликнул:
– Эй... эй, господин Лоуренс!
– Хмм?
– Эмм... скажи, быть бродячим торговцем очень трудно?
Беспокойные глаза Эвана выдали его сокровенное желание.
Судя по всему, он собирался в один прекрасный день оставить ремесло мукомола и отправиться странствовать по свету.
Естественно, Лоуренс не мог высмеять это его намерение.
– В мире нет такого ремесла, которое не было бы трудным. Однако... да, сейчас я счастлив.
Только вот ощущения счастья до и после знакомства с Хоро были совершенно разными, заметил Лоуренс про себя.
– Вот как... да, конечно. Я понял, благодарю тебя.
Хотя от мукомола требовалась честность, честность не обязательно означала прямолинейность.
«Если Эван станет торговцем, окружающим он, скорее всего, будет нравиться, но вот с зарабатыванием денег ему придется трудновато», - подумалось Лоуренсу.
Но вслух говорить об этом он, естественно, не стал. Легко подняв кожаную суму, Лоуренс поблагодарил Эвана за то, что тот помог смолоть пшеницу, и вышел из мельницы.
Неспешно возвращаясь обратно вдоль речки, Лоуренс пробормотал себе под нос: «а вообще-то, если подумать...» - и погрузился в размышления.
Эван упомянул, что Эльза рассказывает ему даже, сколько раз за день она чихнула. Это Лоуренса особенно впечатлило.
Если бы это была Хоро, она, возможно, рассказала бы, сколько раз за день она вздохнула, чтобы поведать миру свою тысячу огорчений и неудовольствий. Почему же эти двое были такими разными?