Волчица и пряности
Шрифт:
Здесь было столпотворение. Люди ходили туда-сюда, у всех были мрачные лица.
Лоуренс осознал, что все эти толпы торговцев носятся в попытках заполучить меха, и холодок пробежал у него по спине.
На главной городской площади, должно быть, еще хуже, подумал Лоуренс. Там, на площади, ремесленники наверняка дерутся с людьми, обороняющими табличку с постановлением Совета.
— Мы сейчас опережаем всех. Нельзя действовать в спешке, — Ив обернулась. — Встретимся на постоялом дворе. Закончим сделку, когда все будет готово.
Ее голубые глаза горели решимостью.
Перед этим самым портом Ив, когда пила вино вместе с Лоуренсом, сказала, что копит деньги ради своей детской мести.
Хорошая ли это мотивация или плохая — не ему судить.
Но одно он знал точно. Ив — очень целеустремленный и способный торговец.
— Понял.
Он слегка пожал протянутую ему руку. Ив чуть заметно улыбнулась, потом развернулась и исчезла в толпе.
Ив непременно обеспечит и отличную лодку, и поставку мехов.
— Ну что, идем и мы? — промолвила Хоро.
Голос ее звучал не взволнованно, не торопливо.
— Да, идем, — кратко ответил Лоуренс. Он двинулся было прочь, но тут же остановился.
Можно было бы, пожалуй, сказать, что его пришпилил к земле пронзительный взгляд Хоро.
— Ты что-то увидел — нет, ты что-то увидел и что-то подумал — почему ты мне не сказал? — спросила Хоро.
Лоуренс улыбнулся; Хоро, конечно же, знала все.
— Ты понял, что сделка таит какую-то опасность. Или я ошибаюсь?
Он ответил мгновенно; смысла скрывать не было никакого.
— Нет, не ошибаешься.
— Тогда почему не говоришь?
— Ты действительно хочешь это знать?
Хоро протянула руку к груди Лоуренса, но не потому лишь, что он ответил вопросом на вопрос.
Лоуренс взял ее за пальцы, отвел руку вниз, отпустил.
— Этой сделке присуща опасность, да; будем считать, что я тебе об этом сказал. Она угрожает и мне, и тебе. Но, рассмотрев все возможности, я решил, что мы должны искать выгоды, невзирая на риск. Та сумма, которую мы получим, стоит того, чтобы рискнуть моей жизнью, и даже если опасность будет грозить тебе, ты сможешь обойти ее, с твоими-то способностями. Но, конечно…
Хоро слушала с непроницаемым лицом.
— …если до такого дойдет, нам трудно будет воссоединиться.
Хоро молчала.
Лоуренс продолжил:
— И если бы мы с тобой поговорили об этом, вот что бы ты сказала…
— …Не отбрасывай прочь эту прибыль ради одной лишь ниточки надежды, — закончила за него Хоро.
Лоуренс пожал плечами и улыбнулся.
Он молчал о своем открытии именно потому, что не хотел, чтобы Хоро произнесла эти слова.
Если сделка закончится успешно, мечта Лоуренса воплотится в жизнь. Он вернется в город богатым человеком, и Хоро выйдет из своего заточения, чтобы поприветствовать его, а потом расстаться навсегда — с улыбками и словами благословения.
Или же все закончится неудачей, и Хоро придется сбежать, прежде чем ее продадут или сделают что-нибудь похуже; тогда она, собрав волю в кулак, возобновит свой путь в родные края одна. Если Лоуренсу позволена самонадеянная мысль — Хоро, может, навестит его, чтобы убедиться, что он жив-здоров; но после она его покинет, и никакими словами он не сможет остановить ее.
Проще говоря –
— Единственный шанс для меня продолжить путешествовать с тобой — это полностью отказаться от сделки.
Лоуренс удержал в себе другие слова, что рвались наружу, — что даже если это будет стоить ему его мечты, он ни за что не подвергнет Хоро опасности.
— Ты думаешь, от этого я буду счастлива? — спросила Хоро.
— Да, — без тени смущения ответил Лоуренс.
В следующую секунду он получил пощечину.
— Я не скажу, что счастлива. И никогда, никогда не скажу, что сожалею.
Хоро ударила его со всей силы, какая нашлась в ее маленькой ручке; возможно, ее ладони было больнее, чем щеке Лоуренса.
Эта мысль мелькнула у Лоуренса, когда он глядел на ее дрожащее лицо.
На этом все шансы, что любой из них скажет другому, что хочет продолжать путешествовать вместе, были порушены.
Хоро этого и желала. Лоуренс нет.
Он дал ей то, чего она желала, ценой собственных чувств.
Это была сама суть понятия «доброта», и потому Хоро этого боялась.
Со стороны Лоуренса то была тихая месть за внезапное заявление Хоро о конце путешествия.
— Я запомню тебя как холодного, расчетливого торговца, — сказала она.
При этих словах Лоуренсу наконец удалось улыбнуться.
— Было бы вредно для моей репутации, если бы ты запомнила меня дурнем. Ну, идем, заберем наше оружие, наши деньги.
Лоуренс зашагал прочь, Хоро двинулась чуть сзади.
Шмыганье носом, которое донеслось до его ушей, было вызвано явно не холодным воздухом.
Возможно, Хоро считала это несправедливым, но Лоуренс был не настолько великодушен, чтобы позволить Хоро покинуть его без маленькой мести.
Но месть пуста.
Когда они добрались до Торгового дома Делинка, Хоро уже вновь была самой собой.
Месть порождает месть.
И это к лучшему.
— Нет в этом мире никакого бога, — тускло пробормотала Хоро. — Если бы твой всеведущий, всемогущий Господь существовал, как он мог бы просто наблюдать за такими страданиями?
Лоуренс остановил руку, уже готовую постучать в дверь.
— Действительно, как? — кивнул он и лишь потом постучал.
Торговый дом Делинка выглядел простенько, как всегда, и внутри царила тишина, словно шум и суматоха снаружи их совершенно не касались.