Волчий билет

Леонов Николай Иванович

– Начнем с того, что я вас терпеть не могу. – Гуров выдержал паузу. – Не люблю очень.

– Естественно. Этого можно было и не говорить.

– Вы соучастник убийства собственного сына, человек абсолютно безнравственный, но вы мне нужны.

– Когда человек нужен, ему подобных слов не говорят, – банкир снова стал заводиться.

– У вас не говорят, а у нас очень даже говорят. Я спасу вашу поганую жизнь, не возьму за услугу ни копейки, – насмешливо произнес Гуров. – Разве это не гарантия?

Расстрелять бизнесмена в наше время ничего не стоит,

это точно. Похоже, полковник имеет какой-то свой интерес, подумал Платон Викторович.

– Я вас внимательно слушаю, господин полковник.

– От вас требуется совсем немного, – сказал Гуров. – Вы оставляете вечером «Мерседес», который подарили молодой жене, во дворе, ключи кладете под правое переднее колесо. Охранника у ворот предупреждаете, что машину вечером заберут на профилактику. Вторые ключи выбрасываете в мусоропровод. Вы знаете, где Вера Кузьминична держит подаренные вами драгоценности?

– Конечно, – ответил Сергеев.

– В пять утра заберите их и спускайтесь на улицу. За воротами вас будет ждать ваша машина с водителем. Сегодня возьмите билет на самолет в любую страну, куда пожелаете.

– А машина? – поинтересовался Сергеев.

– Мелочный вы человек, Платон Викторович. Если вы что-нибудь сделаете не так, дело ваше. Ведь жизнь тоже ваша. – Бизнесмен долго слушал частые гудки, потом положил трубку, зажег потухшую сигару, сделал крохотный глоток коньяка.

Телефон снова зазвонил, банкир от неожиданности вздрогнул.

– Слушаю вас, – привычно сказал он.

– Забыл совершенно, – сказал Гуров. – Поезжайте сейчас в офис и по факсу отмените все ваши распоряжения по банковским операциям, если вы их утром давали. И позвоните банкирам по прямой связи, скажите, что вы замораживаете свои счета на некоторое время.

* * *

Вечером в небольшом зале ресторана «Прага» ужинали Вера, Линда и Тихон. Женщины были одеты парадно, но узнать их было нетрудно, облик их практически не изменился. А вот узнать Тихона мог только человек, хорошо его знающий. Модная стрижка, идеально сидевший смокинг изменили молодого человека до неузнаваемости.

Они не шиковали, ужинали скромно, сравнительно скромно. Тихон выпил рюмку коньяка, чего ранее себе не позволял, после чего Линда его рюмку отставила. Он удивленно поднял бровь, Линда погладила его по руке.

– Прошу, дорогой, сделай мне одолжение, – сказала она.

– Подруга, я достаточно терпела твою диктатуру, – стараясь улыбнуться, сказала Вера. – С сегодняшнего вечера Тихона «снимаю» я. И только я. Ты закон знаешь, кто платит, тот и танцует.

Линда изобразила на своем лице недоумение.

– Мне и в голову не могло прийти, что ты ревнуешь, дорогая. С каких это пор старые подруги не способны поделить одного мужика? – Линда умышленно говорила слегка нараспев, как опытная проститутка.

– Мы ничего не будем с тобой, шалава, делить! – вспыхнула Вера.

– Котеночек, тебе так только кажется.

– Ах вот как! – Вера заговорила зловеще: – Все деньги пока у меня. И я не собираюсь пока снимать их со счета.

Тихон

наблюдал за двумя разъярившимися кошками и думал, что деньги свои он получит наверняка, а вот зачем ему эти две немолодые женщины, он понятия не имел. Но сейчас главное не торопиться, убеждал он себя, не портить ни с одной из них отношений.

Он провел ладонью по лацкану смокинга, взглянул на свое отражение в зеркальной стене и остался доволен. Он пьет коньяк, курит сигару, в кармане у него десять тысяч долларов, которые он взял у Верки якобы погасить долги. Он молодой, красивый, богатый мужчина. Хозяин жизни. У Верки в банке триста тысяч. Сто пятьдесят ей, остальное им с Линдой. Таких денег он даже по телевизору не видел, с ума сойти.

– Мы ссоримся из-за мелочей, детка. Мне известно, что в швейцарском банке у твоего благоверного лежит полтора «лимона», – сказала Линда.

– А в Центральном банке еще больше. – Вера слегка захмелела. – Только Платоша мне больше и деревянного рубля не даст.

– Почему? – Линда напряглась, вся ее вальяжность вмиг испарилась. – Брачный контракт – одно, а повседневная жизнь – другое.

– Он ко мне полез, ну я ему и сказала пару ласковых слов! – усмехнулась Вера.

– Что? Что ты ему сказала? – На лице Линды выступили красные пятна.

– Все! Сколько натерпелась за эти годы, столько и сказала…

– Не шути так, у меня сердце здоровое, но не железное! – Линда вытряхнула из пачки сигарету. – Надеюсь, ты несерьезно? – Она посмотрела товарке в лицо, поняла, что Вера отнюдь не шутит, и глубоко вдохнула, как человек, находившийся долгое время без кислорода. – Тихон, твоя подруга сумасшедшая.

– Вера твоя подруга, а не моя. – Тихон слегка опьянел и блаженно улыбнулся. – И какая разница, когда козел узнает, что у него рога?

Линда никак не могла кончиком сигареты попасть в огонек зажигалки. Тихон наконец понял, что произошло.

– Брачный контракт можно аннулировать? Он не означает автоматического получения денег? – спросил он.

– Я не знаю! Я ничего не знаю! Я только знаю, что Платон Викторович Сергеев могущественный человек, а мы с вами дворовые шавки. Платон наймет адвокатов и врачей, они докажут все, что его душе угодно. И депрессию, и временное помутнение рассудка, и еще тысячу причин, по которым все подписанные документы окажутся недействительными. Вот это я знаю совершенно точно… Я извинюсь, скажу, что неудачно пошутила, – бормотала Вера.

– Глупости! – Линда махнула рукой. – Ты сумасшедшая! Больная! – Она замолчала, оценивающе посмотрела на Веру. – А что? Такое случается. Помутнение рассудка. И не только от горя, но и от внезапного счастья. Стресс! Ты лежишь. Отказываешься от приема пищи. Никого не узнаешь. Беспрестанно зовешь Платона и не узнаешь его. Тебя накачают снотворным. Ты будешь спать, спать и спать. А потом проснешься очень слабая, ничего не помнящая. Никаких разговоров о контракте, о деньгах. Тебя интересует Платон и только Платон… Я тебя отвезу домой. Если он полный мудак, то номер может пройти.