Волчий мир. Трилогия

Даль Дмитрий

Этим и поспешил воспользоваться Лех. Он промчался по коридору, поскользнулся на мыльной воде, но устоял на ногах, подхватил Сергея под руку и дернул за собой. За считанные секунды они взбежали вверх по лестнице, пролетели по коридору второго этажа до своей комнаты и нырнули в нее. И вовремя. Захлопали открывающиеся двери, люди выглядывали в коридор и спрашивали друг у друга:

– Что здесь произошло?

– Вы что-нибудь видели?

Выскочившие из своих комнат рыцари в исподнем с обнаженными мечами пугали всех

любопытствующих, но их интересовала только комната князя Боркича. Вокруг нее они заняли глухую оборону.

– На место, – прорычал Лех.

И Серега его послушался.

Шустрик оправдал свое прозвище. Он стремительно спутал ему руки, нырнул к столбу и мгновенно себя связал. После чего развалился на полу и тихо так захрапел. Одинцов последовал его примеру.

Успел вовремя. Дверь в их комнату распахнулась и внутрь прыгнул Ханс Хромой в одной ночной рубашке с обнаженным мечом. Осмотревшись и убедившись, что его подопечные на месте (они старательно изображали разбуженных истошными воплями), Ханс что-то буркнул невразумительное и вышел из комнаты, заперев ее за собой.

Только тут Серега понял, насколько близко они были от провала. Тут уже не шла речь о мокрых следах, оставленных Лехом. Ханс в сумраке их просто не увидел. Но в испуге и суматохе он не заметил, что дверь в комнату была открыта, когда он сам ее и запирал. Оставалось надеяться на то, что спросонья он не сопоставит эти два маленьких фактика между собой и не сделает правильный вывод.

Лех, ни слова не говоря, отвернулся к столбу и мгновенно заснул.

Утром он продолжал хранить молчание.

* * *

Жара спала ближе к вечеру. За зарешеченным окошком ничего интересного не происходило. Все те же нескончаемые леса и поля, багровое солнце, залившее алым цветом желтеющие верхушки деревьев, да извилистая проселочная дорога, полная выбоин и камней. На них карета подпрыгивала, а Одинцов чувствовал задницей всю прелесть средневекового транспорта. Он сидел в левом углу кареты и смотрел на кусочек темнеющего неба, видный сквозь решетку окна. Судя по черным тучам, обволакивающим небо, скоро разразится дождь. Серега с сомнением посмотрел на грубо сколоченный потолок. Очень хотелось бы до начала дождя доехать до пункта назначения, иначе придется принимать душ прямо тут. И он очень сомневался, что дадут теплую воду.

Одинцов столкнулся взглядом с сидящим напротив Шустриком. Тот изучающе смотрел на него, словно пытался решить для себя жизненно важную задачу.

– Чего уставился? – грубо спросил Серега.

В этом диком мире он постепенно отучался от хороших манер. Хотя, признаться честно, никогда ими не страдал.

– Вот думаю, какого бога молить за такого удачного попутчика, – насмешливо произнес Лех. – Ты вот мне скажи,

у тебя бабы давно не было?

– Не понял, – честно признался Серега.

– А перед визитом к женщинам ты решил омыться?

Серега насупился. Он уже догадался, что над ним потешаются.

– Так чего тебе от служанки потребовалось? Ты такую операцию сорвал, что аж злость берет. Хочется тебя убить. Уж извини за откровенность. Мы были в двух шагах от свободы, а теперь сидим опять за решеткой.

– Я таз не заметил, – сказал Серега, начиная злиться. – А чего ты назад-то побежал, когда мы могли бы рвануть на улицу?

Вот какого черта его этим попрекать. Накосячил, так ведь и не отпирается. Самому обидно, что так глупо все получилось. А теперь вынужден все это выслушивать.

– Поймали бы нас по горячим следам. А я в Яму не хочу.

Замолчали, обдумывая незавидные перспективы.

– Ладно. Чего уж там. Дело пройденное, – неожиданно легко махнул на все Лех. – Давай лучше теперь думать, как выберемся на этот раз. В пути можно и не помышлять о побеге. Конечно, расковырять этот ящик и податься в бега можно. Но после того как мы выпорхнем из клетки, будем как на ладони, и любая тварь нас тут же и положит. Так что не выход. Остается ждать прибытия в город князя.

Одинцов с сомнением осмотрел стены их передвижной тюрьмы. Шустрик, конечно, мастер видный, если он может лишь руками да ногтями этот ящик расковырять. Несмотря на щели и прочее, сколочен он добротно, на века. Он тут же припомнил, что Лех выбрался из веревки на постоялом дворе. Сергей и сам пытался несколько раз, мучаясь от бессонницы, развязать узлы, но ничего не вышло, а вот у Леха быстро все получилось. На то он, собственно, и Шустрик.

– Скажи, а как это ты с веревками управился? – не удержался все-таки от любопытства Серега.

– Профессиональная тайна, – гордо ответил Лех.

– Это при таких тайнах, что же у тебя за профессия? – тут же спросил Сергей.

Но Шустрик ему сразу не ответил, подумал, пожевал нижнюю губу и неожиданно произнес:

– А ведь я о тебе в сущности ничего не знаю, кроме того, что ты не дурак кулаками помахать. Может, ты, мил человек, сухарь подсадной, а я тут перед тобой душу выкладывать буду да секретами профессиональными делиться. То, что ты со мной шамкой поделился, это еще ничего не значит.

– А за сухаря, – обиделся Серега. Что означает слово «сухарь» на местном жаргоне он не знал, но явно что-то неприятное, – можно и в глаз получить.

– Ишь ты какой обидчивый, – покачал головой Лех. – Слушай, а давай тогда ты мне, я тебе.

– Ты это о чем?

– Ты расскажешь мне о себе, а я тогда, так уж и быть, раскрою тебе тайну своего происхождения и работы.

Одинцов изучающе посмотрел на Леха и ехидно усмехнулся.

– А чего тут раскрывать. Давай лучше наоборот.