Волчий отрок. Ослеплённый светом
Шрифт:
– Потому что ты марежуд, Эржебет. Марежуд без семи жудецов…
– Это все причины?
– Но там же наши люди, – вмешался жуд Влад. – Спасение Седмиградья – твоя обязанность.
– Неужели, дорогой отец, хочет вернуть себе Залесье? – Мать зло усмехнулась. – Эти люди бросили Ференца, что дрался ради их спасения. Стоило ему получить рану в бою, как жуды стали готовить бунт, – голос матери резал как холодная сталь, резко, безжалостно. – Они недостойны спасения…
– В тебе говорит обида и горечь потери, – продолжил жуд Влад.
– Со временем
– Проведём переговоры. – Мать осушила кубок. – Не надо смотреть на меня так, словно я нападу на Седмиградье завтра.
– Лидерец на многое способен, – протянул Селим.
– Я управляю им. Для этого у меня есть мой якорь. Жужа, поднимись и подойди. Сейчас я вам покажу.
Взгляд Жужанны встретился со взглядом матери: на её лице застыла маска любезности, за которой, как хорошо знала Жужанна, пряталась решительность и жестокость. Представление не сулило ничего хорошего, но она подчинилась. Как обычно. Она встала и, подбирая подол, пошла вдоль стола. Мужчины внимательно рассматривали её, будто только увидели, когда взгляды падали на её изувеченную грудь, они менялись в лицах. Уродство пугало, но заставляло смотреть. Как они воспринимали это? Как предупреждение? Намёк, что лучше слушаться её мать? Жужанна не хотела думать об этом. Какая разница, если она просто для всех вещь, приносящая пользу.
– Можно и побыстрее, Жужа. – Мать, не выдержав, встала, подошла к ней и больно схватила за запястье. – Вечно тебя подгонять нужно.
Острые ногти впились в кожу, но Жужанна не почувствовала боли. К такому она привыкла.
– Что мне нужно сделать, маменька, – шёпотом произнесла она.
На мгновение мать замерла, уставившись на неё. Её глаза налились кровью, а лицо побледнело, ноздри раздулись. Казалось, она лопнет от гнева и напряжения. Жужанна сглотнула и попятилась, но вырваться ей не удалось – мать крепче сжала руку.
– Не смей называть меня маменькой. Никогда, – зло процедила мать. – Я твоя госпожа, а не мать. – Она занесла руку, чтобы ударить. – Ты потеряла это право, когда Ференц умер.
Жужанна зажмурилась и прикрылась, надеясь, что мать не ударит по груди, не попытается расковырять ещё не зажившие раны. В это мгновение весь её мир сжался в одном крохотном желании получить как можно меньше боли.
Но удара не последовало.
Ничего не произошло.
Жужанна распахнула глаза. Марчел держал руку госпожи, не давая ей ударить. Госпожа оскалилась, схватила Марчела под грудки и швырнула в стену. С грохотом он ударился и сполз на пол. Жужанна сжалась, надеясь, что он ничего не повредил.
– Как ты, пёс, смеешь мне перечить, – процедила мать… госпожа. – Ты – мой слуга, а я – твоя госпожа. Твоя жизнь – в моих руках.
С каждым словом голос матери менялся: становился ниже и опаснее. Словно лидерец брал контроль над ней. Она надвигалась на Марчела, но он не пытался уползти, чтобы спрятаться. Он, упрямо и гордо подняв голову, смотрел, как госпожа надвигается на него. Казалось, что он не боится того, что произойдёт. Мать остановилась
– Я преподам тебе урок послушания, – сказала она и резко ослабила хватку, по подбородку потекла кровь.
Лидерец завладел госпожой. Жужанна поняла это, так как тёмная форта сгустилась вокруг неё и перебросилась на Марчела. Форта окутывала его, причиняя боль. Марчел закричал, но продолжал сопротивляться. Такой юный, такой сильный. Мать… госпожа с удовольствием сломит его.
– Ты будешь ещё перечить своей госпоже?
Ответа не последовало.
Форта сгустилась ещё сильнее.
Жужанна быстро огляделась, мужчины застыли, наблюдая. Никто не сдвинулся с места, чтобы помочь. Она бросилась к госпоже и упала перед ней на колени.
– Госпожа, – слово прозвучало чужеродно, но заставило мать остановиться. Жужанна продолжила: – Госпожа, оставьте Марчела. Вы хотели показать, как управляетесь с лидерцом. Госпожа, давайте сделаем это. Покажите, что вы управляете, а не он управляет вами. – Жужанна причитала, из глаз текли слёзы.
Чем чаще она повторяла «госпожа», тем проще и естественнее оно звучало. Как будто она вырвала заросшую занозу из раны. Первый раз было больно, но дальше пришло лишь облегчение.
Госпожа посмотрела на неё, глаза вместо голубых стали чёрными – она всё ещё была в гневе, но он хотя бы утих и затаился. Пока она держала себя в руках. Значит, Жужанне удалось достучаться до неё.
Госпожа хмыкнула, Марчел повалился на пол, распластавшись и не смея подняться. Это позабавило госпожу, и она наступила ему на руку. Марчел подавил крик боли, но Жужанна заметила это, его зелёные глаза горели болью и гневом. Правильно, Марчел, чем быстрее научишься прятать свои чувства, тем легче будет. Ведь госпоже становится скучно, если она не видит бурной реакции на свои действия. В детстве это помогало Жужанне.
– Как видите, – госпожа усмехнулась, – я могу управлять лидерцом. Иначе как бы я остановилась?
Никто из присутствующих не произнёс ни слова, все пялились на Марчела, который переводил дыхание.
– Госпожа Эржебет, – нарушил молчание имперец, – я считаю, что ваш якорь нужно обучить обузданию лидерца. В Империи Орден Талта научился подчинять форту. Мы освоили таинство девлетских талтошей.
– Зачем мне поводок от якоря? – Она подбоченилась. – Я показала, что моя воля сильнее лидерца, и остановилась. Что ещё вам нужно?
– Гарантии. Что же ещё?
– Какие гарантии? Я ваша гарантия. Ваши глаза вас не обманут. Вы всё видели – я управляю лидерцом.
– Сложно назвать это управлением, – вмешался жуд Влад. – Ты успокоилась, когда моя внучка упала к твоим ногам и умоляла. Нужно что-то более весомое.
– Волчий отрок, – перебил Влад, усмехаясь. Жужанна подняла на него глаза, у него был шальной взгляд, одурманенный поволокой алкоголя. Когда он успел так напиться? Влад продолжил: – Волчий отрок будет явно сильнее лидерца.