Вольф Мессинг. Видевший сквозь время
Шрифт:
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Москва, 1970-е годы
В 1971 году журналист Виталий Блинов готовил для газеты “Неделя” беседу с известным артистом-телепатом Вольфом Григорьевичем Мессингом. Интервью пролежало почти два года, и в 1973 году главный редактор “Недели” Валентин Архангельский заверил Виталия, что материал стоит в номере, но нужно еще раз получить визу его собеседника. Все-таки прошло два года. И Блинов снова отправился к Мессингу. Эту встречу журналист запомнил на всю жизнь...
...Дверь ему открыл сам
– Вольф Григорьевич, добрый вечер. Это я вам звонил час назад. Я Виталий Блинов.
– Могли бы этого и не говорить, – улыбнулся Мессинг. – Я знал, что вы мне позвоните, еще месяц назад.
– Простите, забыл, с кем имею дело...
Они прошли по освещенному короткому коридору и вошли в кабинет. Мессинг предложил гостю сесть в кожаное кресло неподалеку от письменного стола, заваленного множеством бумаг и газет, включил настольную, старинной бронзы лампу со стеклянным зеленым абажуром и сказал с мягкой улыбкой:
– Я даже могу назвать причину вашего визита. Вам нужно повторно завизировать интервью, которое я дал вам два года назад?
– Мне остается только развести руками... – удивленно произнес Виталий и действительно развел руками.
– Давайте интервью...
Журналист протянул свернутые в трубку листы. Мессинг взял их и, проглядывая, сел за стол, предложил:
– Хотите курить? Курите. Пепельница рядом с вами на столике.
Блинов вновь, не скрывая удивления, покачал головой, достал сигарету и щелкнул зажигалкой, прикуривая.
Мессинг быстро пробежал глазами строчку за строчкой, отложил один лист, потом другой... третий... Потом взял авторучку и сказал:
– Автограф оставляю. Только вы зря нервничаете. В последний момент нашу беседу снимут без объяснения причин, статью вы опубликуете лет через двадцать, если, конечно, останется такое издание, как “Неделя”. А меня уже на этом свете не будет...
– Не понимаю, Вольф Григорьевич... впрочем, что я спрашиваю... просто невероятно... Почему интервью снимут? Мне главный сообщил, оно уже поставлено в номер. Почему его должны снять? – заволновался Виталий.
– Этого я сказать вам не могу, – расписываясь, ответил Мессинг.
– Странно, что вы этого не знаете...
– Знаю. Но говорить не хочется. Вас это не касается, поверьте... – Вольф Григорьевич поднял голову и с улыбкой потянул журналисту подписанные листы. – Хотите кофе?
...Он оказался прав, этот загадочный телепат... За два часа до подписания номера газеты в набор материал сняли по приказанию главного редактора без каких-либо объяснений. И опубликовали это интервью ровно через двадцать лет, как Мессинг и говорил. Опубликовали в “Неделе”. Главный редактор Станислав Сергеев сказал Виталию, что это последний номер, еженедельник закрывают... Через год его открыли снова... А самого Вольфа Григорьевича уже давно не было в живых.
Виталий Блинов встречался с этим человеком
Польша, конец 1939 года,
через пару месяцев после вторжения
германских войск
Вторжение германских войск в Польшу... Немецкие войска, не встречая сопротивления, переходят границу... Самолеты со свастикой на крыльях кружат над Варшавой, пикируют вниз. Сыплются бомбы... По улицам города в панике мечутся жители... Маршируют колонны немецкой пехоты. В строю – улыбающиеся, довольные солдаты... С грохотом движутся колонны танков с крестами на броне. На головном танке развевается штандарт с черной свастикой... Бредут понурые пленные – польские солдаты и офицеры...
...Вместе со своим многолетним импресарио Питером Цельмейстером и его помощником Левой Кобаком Мессинг почти сутки ехал по проселочным дорогам. Моросил мелкий ледяной дождь, шуршал по крыше кареты, копыта лошадей чавкали и хлюпали по непролазной грязи. Лева Кобак молча курил, Цельмейстер нервничал, то и дело смотрел на светящийся в полумраке циферблат часов. Вольф Мессинг дремал, прикрыв глаза, забившись в угол кареты, которую то и дело встряхивало и раскачивало из стороны в сторону.
Цельмейстер вдруг наклонился к Мессингу, спросил зло и настойчиво:
– Ты знал, что это будет? Скажи, пророк чертов?! Ты знал, что будет такое? Почему молчал?
– Нет, не знал... я видел только войну... и говорил о ней... Нет, Питер, прости... не мог знать... – Мессинг закрыл глаза и добавил с болью, исказившей его лицо: – Такое мог знать только Господь Бог...
– Да на кой черт мне нужен такой Господь! – выругался Цельмейстер. – Я и раньше в него не верил, а теперь тем более!
Кучер, правивший парой лошадей, накрыв голову кулем из рогожи, постучал в стенку кареты и, когда дверца приоткрылась, сказал громко по-польски:
– Подъезжаем, панове! А вдруг там немцы?
– Какие немцы?! – рявкнул Цельмейстер. – Что им делать в этой глухомани!
– Темно чего-то... огней не видать! – произнес кучер.
– Прячутся люди, не понимаешь, что ли? – зло прокричал Цельмейстер и захлопнул дверцу.
Карета въехала в местечко Гора-Кальвария. Действительно, дома по обе стороны улицы стояли черные, без единого огонька. Даже собаки не лаяли.
– Остановись! – открыв дверцу, крикнул Вольф, и кучер послушно натянул вожжи. Лошади встали.
Мессинг спрыгнул в грязь, не жалея лакированных ботинок, и зашагал в темноту.
– Ну куда ты, Вольф? Мы бы подъехали прямо к дому! – крикнул вслед Цельмейстер. – Охота по грязи шлепать?
Не услышав ответа, он махнул рукой, тоже спрыгнул в грязь и пошел вслед за Мессингом.
Из кареты молча высунулся Лева Кобак и тоже спрыгнул на дорогу. Покрутил головой, обернулся и сказал кучеру: