Волхв пятого разряда

Дроздов Анатолий Федорович

– Как смотришь, дорогая, если мы с тобой удочерим Марию? – спросил супругу.

Марина растерялась.

– Ты серьезно? – спросила после паузы.

– Вполне, – кивнул Несвицкий. – Я говорил с начальницей управления опеки и показал ей наши документы. Она не возражает. Принесем ей справки о состоянии здоровья, характеристики из госпиталя, их педагог поговорит с малышкой. Еще обследуют квартиру, чтоб убедиться, что жилищные условия нам позволяют содержать ребенка. Ничего особо сложного.

– Мне Маша

нравится, – ответила Марина, – но не уверена, что у нас получится поладить с девочкой. А вдруг не сложится? Не отдавать же ее опять в детдом?

– Ну, для начала нам оформят опекунство, и только год спустя мы сможем претендовать на право стать ее родителями. Педагог нас будет навещать, беседовать с малышкой, и, если все нормально, составит заключение. Такое не пугает?

– Нет, конечно, – ответила Марина. – Сама об этом знаю. А Машенька захочет с нами жить?

– Так у нее и спросим, причем сейчас. Не возражаешь?

Получив согласие, Несвицкий вышел. В кабинет вернулся с Машей. Усадив ее на стул, встал напротив плечом к плечу с Мариной.

– Скажи нам, Машенька… – он вдруг почувствовал смущение. – Ты согласишься жить у нас? Со мной и с тетей доктором? У нас хорошая квартира здесь неподалеку. Там все удобства… – Несвицкий замолчал, сообразив, что говорит совсем не то.

– Мы будем о тебе заботиться, – добавила супруга.

– У вас есть котик? – вдруг спросила девочка.

– Котик? – Несвицкий растерялся. – Настоящий?

– Нет, желтый. Большой такой, – Маша показала ручками. – И мягкий, я с ним спала.

– Игрушечный? – сообразил Несвицкий.

– Да, – подтвердила Маша.

– Поедем в магазин и выберем. Хоть желтого, хоть розового, хоть бурого в полоску. Устраивает?

– Да, – сказала Маша. – Когда мы к вам поедем?

– Если не возражаешь – завтра. Нам нужно подготовиться. Убрать в квартире, подготовить комнату. Договорились? – он протянул ладонь.

Кроха хлопнула по ней своей ладошкой – Несвицкий научил ее такому жесту, и сползла со стула. Николай отвел ее обратно и вернулся в кабинет.

– Ох, Коля! – встретила его Марина. – Все у тебя так быстро… О главном не подумали. С кем мы оставим Машу дома? Ведь оба на работе.

– Когда оформим опекунство, пристроим ее в садик, – ответил Николай. – Пока найдем ей няньку. Может, кто-то из твоих сестер или санитарок согласится? Мы хорошо заплатим.

– Поговорю, – задумалась Марина. – Есть женщины, которые детишек любят. По-настоящему, и детки это чувствуют. Такое не подделаешь.

– Вот и займись! – сказал Несвицкий. – А я домой поеду. Там надобно прибраться, подготовить комнату для Маши.

– Я, как приду с работы, помогу, – ответила Марина…

На следующий день после работы, взяв с собой Машу, они втроем отправились в детский магазин. Там накупили девочке одежды, белья и

обуви, после чего отправились в отдел игрушек.

– Хочешь куклу? – спросила у нее Марина.

– Нет, – Маша закрутила головой. – Вы обещали котика.

Николай подвел ее к прилавку с мягкими игрушками.

– Выбирай!

– Вот этот! – Маша указала пальчиком на плюшевого тигра, оранжевого, с черными полосками. Получив игрушку, прижала «котика» к себе.

– Здравствуй, Барсик! – сказала, чмокнув его в мордочку. – Зачем ты убежал? Ты испугался, когда в квартиру прилетело? Я тебя искала и скучала очень-очень.

Несвицкий ощутил, как запершило в горле.

– Поехали домой, – сказал, прокашлявшись.

В квартире они вдвоем с Мариной показали Маше ее комнату, провели по остальным и сели ужинать. Все ели с аппетитом, кроме Барсика, конечно. Плюшевый тигренок наблюдал за ними, сидя на краю стола, где и таращил оранжевые глазки с зрачками-щелочками.

– У нас квартира больше была, – сказала Маша, когда Несвицкий подал чай. – Три комнаты. Там жили мама, папа, бабушка и младший братик. Осталась одна Маша.

Марина, не сдержавшись, всхлипнула, а у Николая защемило в сердце.

– Будет тебе братик, – поспешил Несвицкий. – Или сестричка. Тетя Марина ждет ребенка.

– Это хорошо, – кивнула девочка. – Я братика любила.

После ужина Марина Машу выкупала, одела ей пижамку и отвела в постель.

– Пусть дядя Коля расскажет сказку, – потребовала кроха.

Николай сел у кровати и стал рассказывать про чудесное путешествие Нильса с дикими гусями. Не дошел до половины, как девочка уснула, прижав к себе тигренка. Поправив одеяло, он встал и выключил свет в комнате. Марину он нашел на кухне.

– Ну, как тебе с ребенком? – спросил, присев на стул.

– Непривычно, – ответила Марина и вздохнула. – Но одновременно радостно – квартира будто ожила. Знаешь, когда купала девочку, вдруг на мгновение почувствовала себя мамой. Такое чувство накатило…

– Малышка замкнутая, странная, – задумчиво сказал Несвицкий. – К примеру, этот котик…

– Она цепляется за прошлый мир, в котором ей было тепло и радостно. А тот исчез. Не знаю, сможем ли создать ей новый.

– Мы постараемся, – ответил Николай. – Долбанные славы! Как быстро стали нелюдями. Стрелять по детям… Кстати, знаешь, что среди десятков тысяч пленных нет ни одного артиллериста?

– Нет, – Марина удивилась. – Почему?

– Ополченцы их не брали в плен, – сказал Несвицкий, – а тех, кого имперцы передали, до лагерей не довели – убили при попытке к бегству. И поделом – ведь те прекрасно знали, в кого стреляли из своих орудий. И немцев среди пленных нет – их как-то не случилось взять живыми, – он усмехнулся и развел руками. – Ладно, пора и нам на боковую…