Волк 10: Лихие 90-е
Шрифт:
Он с победным видом посмотрел на Платонова.
— Но оно случилось, и нам приходится оправдываться, — Каримов покачал головой. — Но если ты думаешь, что сможешь на этом заработать, мы всё про…
— Ну, в вашей-то Конторе на этих провокациях собаку съели, — я повернулся в сторону Каримова. — Поэтому меня и обвиняете в этом, привыкли так делать. Всё было совсем не так. Ахмед хотел меня переиграть, ну а само покушение он задумал ещё до поездки сюда.
— Что ты имеешь в виду?
— Лучше ответь мне на вопрос — почему он сразу приехал со спецами в Читу? Взял
— Те люди приехали не для того, чтобы разобраться с тобой, — холодно произнёс Каримов. — А для того, чтобы…
— Разобраться с Ремезовым? — тут же спросил я. — С человеком, с которым у нас всех хорошие дружеские отношения и были совместные операции? С которым мы брали Ису, которому нас тоже заказали? А после Ремезова они должны были взяться за нас?
— С Исой было совсем не так, — влез Платонов. — Он и его банк действуют независимо от нас, и их привлёк кто-то из ФСБ… кто? — он посмотрел на безопасника. — Забыл фамилию.
— Полковник Шелехов, — пробурчал бывший генерал.
— Да. Иса и его люди в чём-то были задействованы, не знаю детали. Но мне позвонили от одного моего хорошего знакомого и сказали, что это им угрожает. Вот я вышел на Ису, чтобы он заканчивал свои дела и уезжал. У меня есть на него свои рычаги воздействия.
— Звонок был от Эдика? — спросил я.
— От Эдуарда Владимирович, да, — Платонов неохотно кивнул. — Но не он звонил, а его люди. К сожалению, у Исы…
Он сделал паузу, а закончил за него Каримов:
— … свербит в жопе, вот он и чуть не устроил там бойню. Но к нам это никакого отношения…
— И последний вопрос, — сказал я и достал из кармана телефон-раскладушку. — Если вы ничего против меня не замышляете, тогда зачем подарили мне телефон с функцией прослушки и слежения? Хотите знать, с кем я говорю и куда еду? Самое то для наёмных убийц.
Раньше бы чекист никак не выдал бы это, у него даже ничего не дёрнулось на лице. Но он старик, и организм его подвёл, потому что лоб у него начал краснеть, а дыхание стало сиплым и громким. А судя по взгляду, который Платонов метнул на него, это не было запланированным.
— Совсем не так, — слабым голосом сказал Каримов. — Это чтобы… кх-кх…
— Иваныч, выпей свои таблетки от давления, — сказал Платонов и протянул руку за телефоном. — Можно? Я от него избавлюсь…
— Это будет доказательством, если что-то пойдёт не так. Если хоть ещё один киллер появится вблизи от меня хоть за километр, я объявлю обо всём этом во всеуслышание. И телефон и остальное.
— У тебя много врагов, — Каримов достал из пиджака упаковку таблеток и начал ей шуршать. — От братвы до генерала Кравцова. Кто угодно может отправить против тебя киллеров. И даже если сделаешь огласку на всю страну, от настоящих это тебя не спасёт. Наоборот, только посмеются, что отказался от помощи тех, кто мог тебя спасти.
— Вот в ваших же интересах,
— А это от нас не зависит.
Он отошёл в сторонку, где у маленького столика в углу стоял графин воды, и налил себе полный стакан, чуть пролив на пол.
— От нас зависит другое, — сказал Платонов. — Огласку да, ты можешь устроить, и я знаю, что в последние дни ты только и делаешь, что ищешь выходы на прессу в регионе и по всей стране. Но, — он сделал паузу. — Если бы ты хотел поступить этим способом, ты бы к нам сегодня не приехал. Но я тебя позвал обсудить всё мирно, и раз ты здесь, значит, ты умеешь правильно оценивать появившиеся возможности… ничего, что на ты, Максим?
— Продолжай, — я кивнул.
— Скоро остынут, — предупредил он, показывая на раков.
— Мы подождём.
— Ладно, это правильно, на раков надо настроиться, а не есть между делом. В общем, ситуация неприятная, и раз Ахмед работает на меня, отвечаю за него тоже я. И вот что я предлагаю. Я поддерживаю твоего кандидата в Госдуму, — Платонов поднялся и встал напротив меня. — И даю тебе миллион долларов, чтобы ты забыл об этом недоразумении. И даже попрошу Кравцова, чтобы он отстал от вашей области, хотя это будет непросто. И ещё… оставлю все контракты комбината с твоей фирмой без изменений.
— А ты уже решил, что комбинат твой?
— Он почти мой, — спокойно сказал Платонов. — Когда я попрошу его у Вишневских, они мне не откажут. Они уже устали от этих разборок, понимают, что это всё не для них. Но я был бы рад поработать с тобой, ведь уверен, что у тебя большое будущее. Лучшего предложения ты не получишь. Но есть кое-что ещё…
— Есть нюанс, — добавил его безопасник, который уже принял таблетки и пришёл в себя. — Этот миллион ты уже забрал.
— Разве? — я усмехнулся. — Это же вещдок, доказывающий ваши намерения.
— Если бы. Есть свидетельство, — он полез в пиджак. — От бойца СОБР, который участвовал в операции по аресту наших людей…
В руке Каримов держал свёрнутый вдвое тетрадный листок, исписанный мелким почерком.
— … что он видел синюю спортивную сумку, из которой выпадали пачки долларовых банкнот. Полковник Ремезов убрал её в кладовку. Потом на место операции явился ты, хотя делать там тебе было нечего, и вышел с дипломатом в руках, а полковник Ремезов удалился с пакетом, на котором была изображена голая женщина и в котором лежали какие-то пачки. Никаких денег после этого в квартире не оказалось.
Чекист свернул лист, убрал его назад и уставился на меня.
— И вот устроишь ты конференцию, Волков, а там станет известно про доллары. Люди подумают, что ты обычный шантажист. И даже если ты отмажешься, что вряд ли, то с полковника Ремезова спросят…
— Угрожать ни мне, ни моим друзьям нельзя никому, — сказал я спокойным голосом. — Но вы хотите проверить, что будет на конференции? Могу устроить. И про миллион этот поговорим, и про пистолет, и про запись, и про показания, и про всё остальное. Можете спросить у генерала Горностаева, какого рода конференцию я могу вам устроить.