Волк 10: Лихие 90-е
Шрифт:
— Справимся, — пообещал телохранитель.
Где-то далеко впереди остановился чёрный микроавтобус, но марку я разглядеть не мог. Олег напрягся и проверил оружие. Я опустил козырёк, чтобы солнце не било в глаза.
Женя переложил пакет на кресло, поправил пистолет под пиджаком, крепко пожал руку мне, потом Олегу и вышел из машины.
— Олег, — позвал я. — Если начнут палить, нужно…
— Чтобы я засунул чекиста внутрь? — предположил он. — Чтобы не зацепили? Или наоборот, чтобы они его грохнули, а мы уедем? Если что, на второй вариант я не…
— Мне не
— Понял, босс.
Женя огляделся и спустился вниз, в кафе. Засады внутри быть не должно, преследователи не знали, куда мы едем, а Григорьев точно не приведёт никого с собой, чтобы не потерять деньги. Деньги он любит, а Платонов-то вряд ли платит ему так много.
И вот теперь самый опасный момент. Я не глушил двигатели, ждал, вдруг придётся резко срываться с места. Вокруг никого, спокойно.
С одной стороны, это плохо тем, что ничего их не останавливает от покушения. С другой хорошо, никого постороннего не зацепит, и я могу спокойно делать что нужно для того, чтобы выжить.
Чёрная стальная дверь кафе приоткрылась, оттуда вальяжно вышел подполковник Григорьев, поднялся по лестнице и остановился рядом с машиной. Олег открыл заднюю дверь и поставил ноги на землю.
— Ты это, Волков, — наглым голосом сказал Григорьев и вытер вспотевший лоб платком. — Много чёт себе позволять стал. Чё сам-то не спустился? Гордый стал?
Я посмотрел на него внимательнее. Подполковник уже выпил кружку или две пива. И пусть, по слухам, сотрудников спецслужб учат пить так, чтобы они долго не пьянели, всё равно это притупило его реакцию и мысли. Будет легче его убедить, если что-нибудь начнётся…
Хотя было бы проще, если бы ничего не началось. Но вряд ли Кравцов сделает мне такой подарок.
— Ты или пей поменьше, — так же нагло произнёс я. — Или закусывай побольше. Базар есть один, запрыгивай.
— Ты как со мной говоришь, Волков. Ты…
И вот сейчас-то всё и началось.
Но не так, как я ожидал.
Что-то ударило в лобовое стекло, будто я ехал по трассе и из-под колеса передней машины вылетел камень. Но только очень тяжёлый.
— Пригнись! — взревел за моей спиной Олег и силой начал давить на мою голову.
С обученным телохранителем спорить нельзя. Я пригнулся и посмотрел снизу на лобовуху.
Такая же большая отметина, как в тот раз, когда по нам стреляли из автоматов месяц назад. Вот только дыра сквозная. Из чего это они лупят? Это что-то очень мощное.
Олег надавил на меня сильнее, и я склонился ещё ниже. Ещё одно попадание, затем ещё. А в лобовом появилось ещё две дырочки. Что-то ударило в кресло рядом с моей рукой.
— Чекиста забери! — сдавленно произнёс я. — И валим.
Олег, не поднимаясь, распахнул посильнее заднюю дверь и начал тянуть Григорьева на себя. Пусть чекист думает, что он тоже цель. Это мне и надо. Если выживем, то…
Что-то забарабанило в задние стёкла. Они не бились, но звук неприятный, будто стёкла скрипели от натуги. При каждом ударе.
Те же самые окна, в которые мне стреляли в прошлое покушение.
И которые я велел менять.
Почему
Понял.
Меня про них предупреждали, чтобы я сменил. И я сменил.
Звуков выстрелов почти не было слышно, доносился только какой-то лязг и приглушённые хлопки. Глушители.
— Задний ход! — проорал Олег, засовывая остолбеневшего от ужаса Григорьева в салон, и закрыл дверь за собой.
Уже понятно, кто полевой агент, а кто кабинетный чиновник. Ну а я переключил передачу и нажал на газ. Мы рванули назад, а я даже не видел, куда именно.
Раздался глухой звук удара и лязг. Ударился бампером в бак. А через пару мгновений донёсся крик боли.
— Сука! Ноги! ***! — орал кто-то снаружи.
— Гони! — рявкнул Олег. — Пока не окружили! У того подствольник!
Кто-то уже ехал к нам, я слышал рёв двигателя. Снова хлопки и звуки попаданий по окнам. Теперь лупили по всем окнам и самой машине. Будто шёл крупный град, а на стекле почти не осталось целого места. Но бронеокна пока держали. Я переключил передачу и поехал наугад. Раздался противный визг шин.
— Гони! — орал Олег. — Быстрее!
И я не спорил. Чуть приподнял голову, чтобы посмотреть, куда ехать, потому что дорогу уже перегородили. Те машины, которые нам показывали, они уже здесь.
А два стрелка стояли у кафе, будто хотел скрыться внутри. Оба в чёрной форме, с автоматами, на которых торчали толстые глушители. Оба в вязанных масках, лиц не видно.
Надо срочно валить, но вдруг Женя ещё не успел уйти? Надо прикрыть, а то убьют.
Я нажал на газ.
Хлопки усилились, трещин на лобовом стало так много, что я почти ничего не видел через них. Молотили и по корпусу, но он держал лучше.
Я помчался вперёд, а те двое побежали к кафе. Я вывернул руль вправо.
Тяжёлый четырёхтонный бронированный Мерседес нёсся дальше.
Один стрелок отпрыгнул в сторону, второй не успел. Мощный удар отбросил его на дорогу, человек откатился несколько раз, попытался встать и стрелять, но снова упал и выронил автомат. Второй отскочил назад и засел за углом, чтобы продолжать стрелять, игнорируя кричащего от боли напарника.
Я врезался в красную «Четвёрку», смяв ей зад и откинув назад, проехал вдоль «Нивы», отрывая ей открытую дверь. Заднее боковое стекло слево, где сидел Григорьев, прижимая голову, рассыпалось. И после этого мы поехали по улице, чуть задев в микроавтобус. Едва заметил сидящего в кузове человека с непомерно огромной винтовкой. Это похоже он пробивал окна, но стрелял редко. Сейчас выстрелить не успел.
В лицо дул холодный воздух из дыр в лобовом стекле, а из-за остальных попаданий всё покрылось мелкими трещинами, я почти ничего не видел через него. Смотрел только через маленький целый участок внизу. Приходилось наклонять голову очень низко, чтобы смотреть на дорогу
Я свернул за угол и надавил на газ сильнее. Мерседес с рёвом поехал вперёд. Что сзади не знаю, через заднее стекло почти ничего не видно из-за густой сетки трещин, но больше в нас не стреляли. Оторвались, но скоро начнут преследовать.