Волк 10: Лихие 90-е
Шрифт:
Когда Степан Аркадьевич вышел из парной, и его массивная туша рухнула в бассейн, поднимая тучу брызг, Кравцов спросил у Блохина, как обстоят дела с его приказом. Ответ ему не понравился.
— Ну ты чё, Толя? — грубо спросил Кравцов. — Я же просил, чтобы мерина не коцали. Новенький же совсем, пригодится. А вы чё, его из пулемёта обстреляли? Ещё бы танк привезли! И вообще, грубо сработали, он уехал. Где его теперь искать? А если он шум поднимет? Не дурак же, знает, кто за ним идёт.
— Вышло так, — оправдывался Блохин, щуплый усатый мужик лет сорока.
— Проверять надо было сначала. Чтобы вопрос закрыли сегодня, понял? С остальными что?
— Разбираемся.
— Косячишь ты, вечно косячишь, менять тебя будем, на сговорчивого и умелого. На зама твоего, да? Он поумнее тебя будет, и здоровье получше, и вот такого себе не позволяет! — Кравцов ткнул его пальцем в обвисший живот и засмеялся. — Ну ты чё, обиделся? На обиженных воду возят. Пошли давай!
Кравцов пихнул Блохина в плечо, накинул на себя халат и вышел. Стол уже был накрыт, на нём стояло только свежее тёмное пиво и сушёная рыба, которую уважал Степан Аркадьевич. Сам-то Кравцов любил раков, но начальник не переносил их на дух, так что на стол их не ставили.
Руководитель уже выбрался из бассейна, накинул на себя полотенце и уселся за столом. Взял рыбёшку, внимательно рассмотрел и постучал ей по столу. Но расслабиться он не успел, помощник в форме и с погонами майора поднёс ему мобилу, и тот долго слушал, что ему говорили.
— Толя, — медленно произнёс Степан Аркадьевич и внимательно посмотрел на Блохина, щуря маленькие глаза. — Мне тут коллеги-контрики позвонили, говорят, твои бойцы из Вымпела в Ленинграде разбойничают, стрельбу затеяли на улице, весь город напугали. Что за дела?
— Так товарищ генерал попросил помочь с одним вопросом, — усатый мужичок ехидно посмотрел на Кравцова. — Чтобы быстренько и без лишних…
— Я вам что обоим сказал?! — руководитель ударил толстым кулаком по столу. — Чтобы сидели смирно этот месяц! А вы там чуть подпола местного не завалили! А если бы завалили?! Да посреди города ещё! Вы совсем уже берега попутали?!
— Решу вопрос, Степан Аркадьич, — торопливо пообещал Кравцов. — В лучшем виде, уже сегодня. Проблем не будет. Это же тот вопрос с…
— В кого там стреляли из контриков, найди, поговори и успокой, — начальник не стал его слушать. — Предложи ему чё-нибудь, чтобы забыл поскорее. А то вони поднимут, — Степан Аркадьевич взял рыбёху и начал её раздирать. — Не время сейчас для этого, а вы тут устроили.
Кравцов мстительно посмотрел на Блохина и подозвал своего помощника, стоящего в стороне, чтобы раздать поручения
Тем временем, Санкт-Петербург
— Я тут сделал то, что меня не красит, — сказал Олег, убирая телефон в карман.
— Что именно? — спросил я.
— Позвонил конкурентам,
— Ладно, пойдёт, — я кивнул.
На пейджер только что пришло сообщение: «Купили огурцы, Петька сразу их засолил». Должно быть, от Жени, или, скорее всего, от Славы, у него лучше получалось делать подобные намёки.
Значит, взяли у Петрухи взрывчатку, вернее, уже готовую к работе бомбу. Тем проще. Надо теперь передать её людям Григорьева, чтобы наш рискованный план продолжился.
Подполковник как раз перестал искать деньги в траве и пошёл ко мне, собираясь что-то сказать. Но его телефон, который я до сих пор держал в руке, зазвонил снова. Я протянул его владельцу.
— Московский номер, — тот нахмурил лоб, посмотрев на экран. — Наши это, — он нажал кнопку и ответил: — Слушаю. Да, товарищ генерал, я!
Григорьев пытался протестовать, но я нагло встал ближе, чтобы слышать разговор.
— Ну ты чё, подполковник, обиделся? — доносился громкий голос из трубки. — Вышло так неаккуратно, кто же знал, что ты там будешь? Чё ты вообще там забыл? Дела какие-то? Шучу. Ты лучше, не в службу, а в дружбу, помоги этот вопрос закрыть, а мы тебя не забудем. Глядишь, скоро не полканом, а целым генералом станешь.
— Соглашайся, — шёпотом предложил я. — Я бы на его месте тебе тоже позвонил и делал вид, что не при делах. Соглашайся, а мы сделаем, как нам надо.
Этот звонок не для того, чтобы замириться, а чтобы перевербовать подполковника на свою сторону. А сейчас Григорьев сделает выбор: новое звание от человека, из-за которого он едва не погиб, или наличные деньги, которые он может получить от меня.
Для подполковника этот выбор очевиден. Такие деньги плачу ему только я.
— Разумеется, товарищ генерал, какие обиды? — он даже вытянулся ровнее. — Жду инструкций. А тот, с кем я был, уже ушёл.
— А куда?
— Не могу знать.
— Ну ты выясни и подскажи. Шум не поднимай, из-за тебя и так всё чуть не сорвалось.
Не поднимать шум? Не, скоро такой шум поднимется, что генерал уже пожалеет, что решил закрыть вопрос именно так.
— Уже в курсе? — спросил я, когда Григорьев отключился. — Кто-то пожаловался.
— Да, только странно, что мой начальник сначала не мне позвонил, а…
Руководитель позвонил ему прямо сейчас, Григорьев ему ответил. Ну, тревога начальства понятна, но дело не в том, что Григорьев так им полезен и что они беспокоятся за его жизнь.
Дело в том, что какие-то московские чуть не убили их человека в какой-то своей операции, которую вообще проводили тайно, не ставя местных в курс. Так у них не делается, и сейчас разные управления и департаменты начнут вспоминать друг другу старые обиды.