Волк для Шарлотты
Шрифт:
Взгляд зверя скользил по спине, и я чувствовала это каждой своей частицей.
– А что с вашими глазами? – решилась спросить я, чтобы хоть как-то нарушить неловкое молчание, которое, видимо, неловкое только для меня.
Послышался недовольный рык, но я все же продолжила.
– Прежде они были желтыми, как янтарь. А теперь покраснели, как драгоценные камни, которые однажды показывал Грэм. Они были красными и блестели на солнце. А Грэм обещал
При упоминании о торговце волк зарычал еще громче, послышался всплеск, словно он ударил кулаком по воде.
– Если хочешь, я подарю тебе сотни таких колец, - рявкнул он. – Этот сопляк не сможет предложить тебе ничего путного. И не упоминай его, если не хочешь, чтобы я сию секунду не отыскал его и не оторвал голову.
Грэм был грубияном и мужланом, но не заслуживал смерти. Поэтому пообещала себе больше не говорить о нем в присутствии волка.
– А ваши глаза? – поинтересовалась, возвращаясь к прежней теме и омывая плечи.
– Не спрашивай об этом, - резко отозвался он. – И хватит обращаться ко мне, как к господину, говорить «вы», после все, что было. Меня зовут Верген, Шарлотта. Верген.
Страх и смущение неожиданно отступили. Его слова напомнили всё, против чего готова была бороться в деревне, но не могла из-за воспитания и селян, которые просто не позволили бы проявлять мнение. Теперь же я словно чувствовала поддержку этого опасного, но, в тоже время, заботливого зверя.
Тем не менее, оставить семью и селян погибать я не могла, поэтому снова попробовала.
– Хорошо, Верген, - сказала я и услышала за спиной довольный выдох. – Я буду называть тебя, как требуешь. Но я прошу отпустить меня. Несмотря на произошедшее, мой долг никуда не делся. Деревня нуждается во мне.
Волк прорычал зло:
– Ты же ненавидишь это место!
Я даже не стала спрашивать, как он это понял, и просто сказала:
– Пусть так. Но там моя семья. Там сестры, братья и племянники. Некоторые совсем маленькие. Они не заслуживают смерти, такой жестокой и беспощадной. А ты лишаешь их последней возможности на спасение.
– Ладно, - неожиданно сказал Верген. – Я отведу тебя к Кирке.
Глава 16.2
От этих слов я даже развернулась к нему, забыв о собственной наготе. Взгляд волка скользнул по моей груди и пополз ниже. Но едва достиг места, которое скрыто водой, зверь уперся ладонями в край купели и буквально выпрыгнул, заливая пол.
– Отведешь? – неверяще спросила я, таращась на его блестящие от воды спину и ягодицы.
– Отведу, - подтвердил зверь и совершенно по-собачьи отряхнулся, окатив меня мириадами брызг.
Я
Небрежно накинув килт на бедра, волк запахнул его и щелкнул застежкой. На смоляных волосах повисли капли, он тряхнул головой, и вновь окатил меня брызгами.
– Ты действительно согласен? – снова уточнила я.
Волк ни разу не нарушал обещаний и всегда выполнял всё, что говорил. Но теперь мне хотелось быть полностью уверенной, что в последний момент он не передумает.
Он оглянулся, сверкнув красными, как гранаты, глазами.
– Я похож на лгуна? – спросил он строго.
Боясь, что волк рассердится и заберет слова обратно, я отчаянно замотала головой и проговорила поспешно:
– Нет, нет. Ни капельки не похож. Честное слово.
От моей самоотверженной попытки быть убедительной, уголки губ волка дрогнули, а черты лица смягчились.
Он произнес уже чуть спокойней:
– Вот и славно. Тогда вопрос решен. Я отведу тебя к ведьме. И куда ещё захочешь. Собирайся, готовься, делай всё, что надо. А мне пора на обход. В дорогу отправимся после обеда.
Я охнула от такой спешки и выронила мочалку.
– А далеко до неё? – спросила я перепугано, вдруг понимая, что сказка в замке волка вот-вот закончится.
– Зависит от того, как будем идти, - отозвался Верген. – Я добегу за сутки. Человек может идти несколько дней. Но, думаю, мы будем сочетать. Доберемся быстрей, чем думаешь.
С этими словами он покинул купальную, оставив меня наедине с роем мыслей, который гудел, как настоящий улей.
С одной стороны, я радовалась, что, наконец, смогу выполнить долг, который свалился на меня, как бремя и как дар одновременно. Потому, что если бы не он, я никогда не выбралась из нашей деревни и не сбежала бы из-под венца. С другой, возвращаться в неё не хотелось, но мысль об опасности, которой подвергаются мои близкие была невыносима. С третьей, в этом замке, несмотря на всю странность, мне было спокойно.
Но больше всего тревожило, что после этой ночи волк неожиданно согласился с моей просьбой. От этого становилось больно, а в груди что-то тягостно сжималось. Единственное, радовало то, что я не открыла своих чувств этому зверю. Зато себе в них признаться пришлось, и от этого становилось тягостно.
Мне не хотелось верить, что Верген так долго томил меня, мучил ласками и мучился сам только лишь чтобы потешить самолюбие. Устроить непонятную игру. Но его поведение говорило именно об этом. А спросить напрямую – значит опозориться.