Волк Элизабет
Шрифт:
У них были зрители. Элизабет попыталась успокоить трепет, который охватил ее тело.
Майк медленно встал и прочистил горло.
— Пойду прогуляюсь на кухню и подышу свежим воздухом. В любом случае здесь становиться слишком жарко, — проходя мимо них, мужчина ухмыльнулся.
Когда дверь закрылась, Дэш медленно повернулся к Элизабет.
— Я трахну тебя, — тихо заявил Дэш, в его голосе не прозвучало ни доли сомнения, что это произойдет. — Если я начну тебя тренировать, то сделаю гораздо больше, чем просто научу стрелять или драться, Элизабет. Я не в силах это остановить.
Она нервно облизала губы.
— Ты
Дэш предостерегающе покачал головой.
— Это другое, Элизабет. Просто защищать тебя или сражаться с тобой бок о бок — это две совершенно разные вещи. Если ты достаточно сильна, чтобы искупаться в крови, значит, готова принять меня всего без остатка. Каждую мою часть. Желаешь ли ты согласиться на такое?
В ответ Элизабет нахмурилась.
— Что? Чем ты нахрен отличаешься от других мужчин? — наконец, взорвалась она. — Что такого ты можешь выкинуть?
Дэш обошел Элизабет. Как будто внимательно отслеживал каждую ее реакцию.
— Готов поспорить, что Дейн трахал тебя только в миссионерской позе. Выключили свет. Повозились в темноте, он пару раз похрипел и кончил, — отвращение к этому мужчине, пусть и мертвому, явно сквозило в голосе Дэша.
Элизабет покраснела. Слишком близко к истине.
— И? — она пожала плечами. — А что придумаешь ты? Оставишь включенным свет?
Дэш остановился позади нее, затем склонил голову и прижался губами к ее уху.
— Тебя когда-нибудь нагибали? — грубо и горячо спросил он. — Брали, пока ты стоишь на коленях, потому как жажда оказывалась настолько обжигающей и сильной, что просто становилось невозможно ее игнорировать? Срывали одежду с тела и входили так глубоко, так жестко, что ты могла только кричать от наступившего оргазма.
Глаза Элизабет округлилась, а сердце неожиданно начало биться, как сумасшедшее. Она медленно покачала головой и попыталась заговорить.
— Нет, — наконец выдохнула она.
Дэш даже не прикоснулся к ней, но ее грудь уже отяжелела, соски болезненно затвердели, а киска сочилась влагой от нужды. Его ладонь прошлась по изгибу ее зада, игнорируя то, как Элизабет вздрогнула от неожиданности.
— Что насчет этого? — он действительно зарычал. Этот звук отдался дрожью в ее позвоночнике, но не напугал, а подвел к крайнему возбуждению, и Элизабет не могла этого отрицать.
Воздух насытился голодом. Глубокий, всепоглощающий, заставляющий ее лоно сжиматься в ответ.
— Ты о чем? — в данный момент Элизабет пребывала в полной растерянности. Ее одолевали образы того, как он нагибал ее и брал.
— У тебя охренительно тугая задница, да? Элизабет? — спросил он, и ее глаза шокировано округлились в удивлении. — Ты хоть понимаешь, что каждый раз, когда я наблюдаю, как ты двигаешься, смотрю на этот изгиб твоей задницы, то все, о чем я могу думать, это как утопить свой член в ней?
Как будто это было возможно! Дэш пытался ее напугать. Пытался заставить отступить, Элизабет была в этом уверенна. И не собиралась сдаваться.
— Прекрати, — она резко отстранилась и гневно обернулась к Дэшу. — Зачем ты пугаешь меня подобным образом? Я имею право рискнуть, Дэш.
Его ответный взгляд был устрашающим. У Дэша на уме не было ничего кровавого; его голову заполнял только горячий и откровенный секс.
— Ты не понимаешь, — он медленно покачал головой, и его губы изогнулись в какой-то дикой улыбке. — И постоянно забываешь, что я не простой солдат, детка. Я — порода. Поэтому поверь, когда я говорю, что ты еще никогда не трахалась ни с одним мужчиной так, как собираешься со мной. Как только я возьму тебя, то обратного пути уже не будет. Я могу просто защищать тебя и на некоторое время держать под контролем некоторые самые жесткие стороны моей похоти. Но если мне придется тебя тренировать и обучать для сражения со мной бок о бок, тогда ты примешь меня всего. Каждым возможным способом. Ты возьмешь все, что я захочу тебе подарить, Элизабет, ведь, невзирая на твои желания, я не обыкновенный мужчина. А теперь выбирай. Но только помни, что если ты определишься, дороги назад уже не будет. Никакого нытья, обид и утверждений, что это оказалось ошибкой. Ты примешь все без остатка.
Во рту Элизабет пересохло, а другие части тела наоборот стали слишком влажными, принося ей дискомфорт.
— Ладно, значит, ты собираешь изнасиловать меня? — подозрительно спросила она. Ни один мужчина не возьмет ее, кроме как на условиях самой Элизабет. Так было с Дейном, и с Дэшем будет аналогично.
Он склонил голову, и в его последующих словах прозвучала холодная уверенность.
— Мне не придется.
— Если я скажу «нет», это будет обозначать «нет», — строго заявила Элизабет. — Ты можешь пообещать, что примешь отказ?
Дэш мгновенно кивнул.
— Конечно, — и улыбнулся той улыбкой, которая заставляла Элизабет сильно нервничать. — Впрочем, ты не захочешь отказываться, когда дойдет до дела. Договорились?
Элизабет язвительно посмотрела на Дэша.
— Договорились. Но эта уверенность может укусить тебя за задницу, приятель.
— Или за твою, — прошептал он. — Значит, мы договорились?
Элизабет давала согласие, чтобы у нее забрали дочь. Поместили под защиту незнакомых людей. Доверили мужчинам и женщинам, которых она не знала. Но Элизабет была уверена, что, черт возьми, этим мужчинам и женщинам удалось выжить. Несмотря на то, что на них охотились и предавали. Они будут ухаживать за Кэсси и защищать ценой собственной жизни так же, как они ограждали друг друга. Ее ребенку придется побыть без матери. Некоторое время.
Элизабет глубоко вздохнула, а затем тяжело сглотнула.
— Договорились.
О, Господи. Если бы его глаза могли обжигать, то уже давно бы ее спалили. Золотисто-карий превратился в чуть ли не янтарный, из-за сверкающей похоти. Его ноздри раздувались, а на лице отражалось сильное возбуждение.
— Ты знала, что я могу чувствовать аромат твоего возбуждения? — тихо спросил он. — Я всегда знаю, когда ты истекаешь для меня своей горячей сладкой влагой, Элизабет. Когда твоя прелестная киска покрывается скользкой смазкой, чтобы подготовиться для моего вторжения. Так же, как и сейчас. Тебя заводит то, что ты собираешься бороться со мной, не так ли? Предположения о том, справиться ли твой ум с моей силой заставляет тебя быть горячей и влажной. И это делает меня очень жестким. Настолько жестким, что это может стать проблемой.