Волк, игрушка, кукловод и марсианский новый год
Шрифт:
Мирта возбуждённо шептала, дёргая меня за рукав, а я послушно отыскивала глазами объект её симпатии. Она ещё вчера вечером, когда прибыли первые гости, этого молодого человека заприметила и теперь мечтала, что сумеет с ним познакомиться.
— Красивый, — подтвердила я, хотя не нашла ничего особенного в высоком худощавом парне, решившем примерить на себя образ ковбоя из далекого прошлого. — Видишь, у него костюм полностью собран, и ему ничего дополнительно не нужно.
— Девушка, мне вон ту шляпку с вуалью покажите, будьте добры, — отвлёкла меня гостья, подошедшая к нашему
— А мне маску. Зелёную. Нет! Синюю! — потребовала женщина в белом платье с крылышками за спиной и пышной юбкой.
О потенциальном кавалере Мирте пришлось забыть. Да и я ни о чём думать не могла, кроме добросовестного выполнения своих обязанностей. Раз уж мне повезло попасть в список из девяти волонтеров, которых оставили для обслуживания торжества, значит, доверие Игоря и Ирины нужно оправдывать. Приветливо улыбаться, дарить гостям праздничное настроение, помогать советами, чтобы они чувствовали себя комфортно и провели время весело.
Перевести дух получилось, лишь когда схлынул основной поток людей, спешащих попасть из гостиниц на праздничную площадку.
— Марси, — заискивающе позвала меня Мирта. — Ты же меня отпустишь, да? Больше такого столпотворения быть не должно. Я на часик вырвусь на праздник, а потом вернусь и тебя сменю. Ты тоже отдохнёшь, повеселишься. А если спросят, скажешь, что я в туалет вышла, — она хихикнула, чмокнула меня в щёку и выпорхнула в дверь.
Яркий, двухцветный клоунский костюм с бубенчиками — такой выдали всем волонтёрам — торопливо пробежал по дорожке, нырнул в распахнувшиеся прозрачные двери гостиницы, промчался через вестибюль и скрылся на лестнице. Переодеваться поторопилась подружка, иначе Игорь точно заметит дезертира. То есть дезертирку. Да и как обворожить кавалера, изображая из себя клоунессу?
Убедившись, что перед витриной павильона больше нет желающих дополнительно принарядиться, я присела на стул, подпёрла кулаком щеку и стала любоваться мерцающими в отдалении огнями, всполохами, радужными переливами... Теперь, когда рядом больше не звучали требовательные голоса, до меня доносились звуки музыки, треск хлопушек и даже смех. В воздух взлетали россыпи звёзд — залпы маленьких лазерных фейерверков.
Праздник в самом разгаре. Веселый, искромётный… Только мне отчего-то нерадостно.
Хотя, казалось бы, поводов для грусти-то нет.
Дядюшка исчез — с того момента, как Вольф его спугнул, я Мирослава ни разу не видела. Наверное, домой вернулся, обиженный, что в списке волонтёров на праздник ему места не нашлось. Я у тёти, когда сообщала о необходимости остаться, этот вопрос выяснять не стала, чтобы та не обвинила меня в излишней предвзятости.
Условия для жизни прекрасные — пусть и на троих номер в гостинице, но по качеству отделки и условиям он ничем не хуже одноместных. Заселили нас сразу, не заставили ждать целый день, пока новогодний комплекс официально откроется.
Униформу-костюмы, опять же, выдали... Интересно, Вольф бы оценил?
Мне же с ним не удалось попрощаться. Видеть-то я его видела, а подойти не получилось. Сначала он занят был, а потом строители быстро свернули свои палатки и уехали. Наверняка на новое место.
А мне так хотелось с Волком объясниться! Он ведь жутко злой ушёл. На Мирослава смотрел с таким бешенством, что аж страшно. Моих оправданий слушать не стал.
Наверное, я напрасно раньше не рассказала ему о проблемах с дядей, тогда бы он не определил меня к нему в пару. С другой стороны, а под каким предлогом я бы это сделала? Мы настолько личные темы в разговоре не затрагивали. Я даже не знаю, есть ли у него девушка. Или, может, он вообще женат! Он же такой… Хороший! Ответственный, мастер своего дела, мужественный. Да и по возрасту ему, похоже, уже за тридцать. Сложно представить, что такой мужчина будет одинок.
Почувствовав бегущую по щеке влагу, скатившуюся к руке, я с недоумением заморгала и вытерла слёзы. Надо же, как я эмоционально восприняла мысль, что сердце Вольфа может быть несвободно.
Впрочем, причина-то как раз простая: нравится он мне, что уж скрывать. И я была бы рада его знакам внимания. Да только какой смысл в моих желаниях? Если бы у Вольфа имелось намерение со мной встречаться, он нашёл бы и возможность, и время. А раз просто исчез, значит, моя персона ему безразлична. Я для него… никто.
Кукловод
Сухой тёплый ветер, который в зимний сезон всегда господствует в ночное время на Марсе, настойчиво дул в лицо. И как бы я ни старался — поворачивался боком на сиденье, прикрывал голову программкой из плотного пластика — он всё равно задувал под одежду, сыпал мелкой пылью, трепал волосы и портил причёску. Хорошо хоть, крупный песок в воздух не поднимал — дорожки и грунт около гостиниц были покрыты скрепляющим составом. Однако моего настроя этот факт не улучшал. Всё же строители — настоящие бездари! Кто же настолько непрактично устанавливает скамейки, что весь ветер в лицо?
Впрочем, о чём я? Какой начальник, такие и работнички. А он у них тот ещё… «умник». К тому же хам. И вообще слишком много себе позволяет. Такое свидание порушил, завистник! Куколке настроение испортил, с таким старанием созданное место для романтического пикника борделем обозвал! Ясно же, на другие аргументы ума не хватило! Чурбан в каске — он и есть чурбан. Нет, мало я его проучил!
— Вам помочь? Может, проводить на площадку? — нарушая моё уединение, вежливо поинтересовался молодой парнишка в настолько пёстром костюме клоуна, что у меня зарябило в глазах.
Он один из тех, кого оставили на праздник, но если вчера я расстраивался, что не попал в число волонтёров-счастливчиков, то сегодня этому же был безумно рад. Не хватало мне вместо того, чтобы с полной свободой наслаждаться праздником, работать, надоедая и досаждая своей услужливостью гостям. И уж тем более ходить в таком ужасном наряде! А в костюме сказочного принца я выгляжу очень эффектно и могу очаровать Марси.
— Нет, нет, я отдыхаю, идите, — снисходительно отмахнулся.
Проводив глазами надоедливого клоуна, отыскал взглядом сидящую в павильоне племянницу, убедился, что она по-прежнему одна, и вновь откинулся на спинку скамейки.