Волк в овечьей шкуре
Шрифт:
– Сэр, в любом случае, я прошу не отстранять меня от дела. Я хочу довести его до конца. – Попросила я.
Теренс и Марлини переглянулись. Они явно не хотели моего участия, но мне претила их забота.
– Сэр, пожалуйста. – Повторила я.
– Хорошо. До поры до времени, если Вы не будете лезть на рожон, то останетесь агентом, расследующим это дело. Только вот Вашу предыдущую просьбу, я не знак как исполнить.
– Предыдущую? – Теперь пришла очередь Питера удивиться.- О чем речь?
Я посмотрела на начальника, потом на напарника,
– Не думаю, что в свете последних событий, она остается актуальной.
***
Просторный кабинет миссис Гордон был обставлен дорогой мебелью. У окна стоял широкий дубовый стол, покрытый темно-коричневым сукном. Рядом с ним, напротив, расположились два комфортабельных кресла, обитые клетчатой бордовой тканью. В стену, справа от стола, был встроен широкий книжный шкаф из кедра, высотой до самого потолка. На его полках расположились эксклюзивные издания мировой классики, в шикарных кожаных переплетах с выгравированными позолоченными и посеребренными буквами на обложках. Некоторые из них были выпущены еще при жизни авторов и представляли собой особую ценность.
Миссис Гордон влетела в свой кабинет, как ураган и сразу же уселась за рабочий стол. Она разгребла бумаги, которыми был завален стол, и быстро набрала чей-то номер телефона. Схватив автоматическую ручку, она нетерпеливо защелкала ей, ожидая ответа.
– Алло? Здравствуй. – Поприветствовала она незнакомца на другом конце провода. – Мне нужна твоя помощь. Слышал, наверное, уже о Майкле.
Ее собеседник, видимо, стал что-то говорить и миссис Гордон на некоторое время замолчала, только кивая головой.
– Да, спасибо. Да, я тоже, да. Спасибо. Но мне нужна твоя помощь. Ему грозит…
Человек с которым она говорила прервал ее и стал что-то беспорядочно тараторить.
– Что? А, да. Да, я знаю, но ты же знаешь, как это бывает. Мне нужно, чтобы на них надавили. Что? А, да, естественно, я пыталась. Да, но ты не знаешь ее. Да, она отказалась. Да. Я хочу, чтобы она поняла, с кем имеет дело. Да. Ты знаешь, как это делается. Да. О, спасибо. Ты знаешь, я не останусь в долгу.
Она положила трубку и повернулась на кресле лицом к окну. Ее бледное, изредка покрытое веснушками, лицо блестело в свете солнца, проникающего через узкие щелки в жалюзи.
Дверь в кабинет открылась, и туда вошел почтенный, полный мужчина, с небольшой залысиной на макушке, которую даже не пытался скрывать. Его низкие бакенбарды, переходящие в округлую бороду, типа «подковы», ему совершенно не шли, расширяя и так круглое лицо.
– Привет, Лаура. – Поздоровался мужчина, присаживаясь в кресло у стола. – Как прошла встреча с Кетрин?
Миссис Гордон повернулась к мужу и тяжело сглотнула.
– Я не думала, что все окажется так сложно.
Мистер Гордон наморщил лоб, точно также как это делал его сын.
– Она отказалась сотрудничать? – Переспросил он.
– Типа того. Сказала, что мы не сможем ее купить. – Пояснила
– Она нас недооценивает. – Оскалился мужчина.
Женщина встала из-за стола и подошла к мужу. Он приобнял ее за талию и немного прижал к себе.
– Я думаю, что она совершила самую большую ошибку. – Проговорил Гордон. – Ты уже предприняла меры?
– Конечно. Чарли займется этим. Они не выйдут сухими из воды. – Ответила женщина.
Мистер кивнул и, отодвинув жену, встал с кресла.
– Тогда это все, что я хотел узнать. Мне еще нужно встретиться с министром. Мне пора. Поговорим вечером. – Он быстро поцеловал жену в щеку и вышел из кабинета.
Миссис Гордон посмотрела ему вслед и снова села за свой стол. Ей тоже предстояло много поработать сегодня.
***
После утреннего разговора с агентом Марлини, Кристина решила немного отвлечься от дурных мыслей и прогуляться по городу. Одна рюмка коньяка ударила ей в голову, видимо, сказалось то, что она была выпита почти натощак. В голове зашумело и все помутнело перед глазами, будто бы она надела запотевшие очки.
Было как раз время ланча и большинство служащих многочисленных офисов вышли на улицы, насладиться первыми теплыми днями, настоящей весной, которая, наконец, пришла в Вашингтон. Одни просто прогуливались мимо магазинов и кафе, другие заходили посмотреть кое-какие вещи, или выпить кофе, третьи напряженно спешили на какие-то деловые встречи.
Кристина же просто шла, не думая ни о чем. Она наблюдала за торопящимися жителями города и пыталась вглядеться в их лица: сумасшедшие, беспокойные, смятенные, сосредоточенные, обращенные только к одной идее – «Скорее, скорее, скорее!»
Но в каждом из них она видела совсем слабую, почти незаметную долю желания уйти от этой суеты, жажды умиротворения, покоя, желания оторваться от каждодневной суматохи. Кристине было отчасти жалко этих людей. Конечно, они имели многое: престижную работу, уважение коллег, материальное благополучие, дорогой автомобиль; некоторые обзавелись семьями. Но никто из них не имел свободы: они не могли просто остановиться на улице, развернуться, плюнуть на все и укатить туда, где им будет безмятежно. Все они были привязаны к своей работе, семье, долгу. Обязательства довлели над ними, управляли ими, а не наоборот.
Когда-то Кристина мечтала просто ездить по миру, смотреть на окружающих, впитывать традиции разных стран, жить просто, не закрепляясь нигде. Но теперь и она растеряла это желание. У нее не было карьеры, не было даже работы, не было семьи, да и с друзьями вышло не так как хотелось бы. Казалось бы, что держит? Но желание все равно угасло, провалилось в пропасть, откуда его не достать. И Кристина понимала, что оно пропало именно в тот день, когда Брайан – бармен из «Лагуны» сообщил ей о смерти Глории. Словно, вместе с собой она унесла частицу души Кристины. Ее смерть убила в Кристине ту жажду к жизни, которая всегда была.