Волк в собачьей стае

Леднев Вадим

— Прости нас, о, будущий саркан! Недостойный сын нашего племени обративший на тебя молнию, наказан.

"Так это он поджаривал меня, — подумал старлей. На его взгляд "недостойный сын" достоин был еще как минимум, пары-тройки подобных оплеух, а равно и его подельники. Но, как говорится — и на том спасибо.

Пожилой, меж тем, продолжил:

— Надеюсь, ты больше не сердишься на нас, о, будущий саркан? Мы, имуры, молниеносные коты-воители, всегда были друзьями и союзниками сарканов. К сожалению, после Битвы Магов, когда сарканы ушли, мой народ, оставшись без вашего благотворного влияния, сильно одичал. Лишь несколько старых котов помнят еще благословенные времена нашей дружбы…

"Так значит? — думал Слава, прислушиваясь к себе.

Тягучая головная боль мешала понимать сказанное, а этот монотонный голос, словно ворошил угли, не давая ей угаснуть. Хотелось только одного, чтобы мучительная тяжесть ушла, оставив в покое его измученную голову. Понятно было лишь, что убивать и тем более есть его, никто пока не собирается. Более того, этот кошачий дед бормочет что-то о вечной дружбе братских народов. — Понять бы еще, что за народы он имеет в виду?"

Старик меж тем, что-то почувствовал. Он снова вгляделся Славе в глаза и, повернувшись к вожаку, издал новую серию мявов. Тот глянул на старлея и недовольно кивнул. Сделал жест своим молниеносным воинам и те мгновенно испарились, словно их и не было на поляне. Сам же отошел метров на десять и там присел, молитвенно сложив руки-лапы на груди. Выглядел он при этом так потешно, что Слава не смог сдержать улыбку, тем более что голова, после ухода этой кошачьей братии, моментально прояснилась, исчезла боль и чувство тревоги.

— Прости, — опять начал извиняться старик, — я не учел, что ты еще не до конца инициирован… — видя недоумение на лице собеседника, он счел нужным пояснить. — Видишь ли, имуры, существа ментально очень активные и неподготовленный человек не может долго выносить их общество…

— Где мои товарищи? — прервал его непонятные рассуждения Слава.

— Твои слуги в безопасности, — тотчас заверил его старик. — Здесь никто не посмеет причинить зло слугам саркана.

— А чего ж вы за нами бегали тогда? — поинтересовался старлей. — Пугали, током били? Ладно, не извиняйся, — добавил он, увидев замешательство на кошачьей морде собеседника, — я понял уже, что обознались. Так?

— Точно так! — кивнул старый. — Как я уже говорил, ты не полностью инициирован, к тому же кровь ракшасов…

— Что кровь ракшасов?

— Наши воины почувствовали ее в тебе.

Вожак в отдалении оживленно закивал головой, почувствовали, мол.

— Они думали, что ты мангас — ублюдок от связи демона ночи и человеческой женщины. Видишь ли, — пояснил он в ответ на недоуменный взгляд старлея, — дело в том, что ракшасы всегда убивают людей-мужчин и съедают их тела. Женщин же они иногда оставляют в живых, но никогда не оставляют не изнасилованными. От этой связи и появляются мангасы — существа сколь странные столь и страшные. В них сочетаются сила и ярость демонов с умом и сообразительностью людей, а это сочетание крайне опасное для тех, кому выпадет несчастье жить от них поблизости.

Из последовавшей за этим прочувствованной речи, Слава узнал, что местные ракшасы самые страшные враги кошачьего народца. Между ними происходят частые стычки, и только владение молниями спасает имуров от уничтожения этими порождениями преисподней. Но все равно коты-воители иногда погибают в схватках с ними и виной тому частенько бывают именно мангасы. Во-первых, они способны действовать как ночью, так и днем, во-вторых, умеют организовывать действия своих менее умных, но куда более сильных демонических сородичей. Могут устраивать засады, хитростью заманивая в них противника. И, наконец, просто пакостят, например, убивают животных, на которых охотятся имуры, тем самым лишая их пропитания. Одно время, пару лет назад завелась целая шайка из нескольких мангасов и имурам ближайшего к ним Восточного племени, житья от них не стало. Пришлось котам-воителям объединяться и организовывать карательную экспедицию на земли ракшасов. Мангасов тогда удалось уничтожить, но и люди-кошки понесли немалые потери. Надо ли рассказывать, как имуры ненавидят демонов и их отвратительные порождения — мангасов? К людям же коты-воители

относятся терпимо, и беспрепятственно пропускают их, когда те проплывают мимо. На берег, разумеется, высаживаться не позволяют, а так плыви себе и плыви — не тронут. Зная это, старатели всегда старались миновать Грозовой лес, как можно скорее. Тем более удивительным и подозрительным стало для имуров странное поведение Славы и его спутников, а уж когда коты почувствовали в старлее кровь злейших врагов, только вмешательство Тэ-о-ту (так звали старого кота, бывшего в племени имуров кем-то вроде шамана) спасло путников от немедленной расправы. Та-о-ту уже слышал о странном бое в пойме и появлении там дракона. Поэтому ему показалось знаменательным явление трех путников сразу после этого. Теперь он безмерно счастлив, что не допустил убийства представителя славных сарканов, пусть даже и не полностью инициированного.

Пока продолжалась эта благостная беседа, вокруг началась какая-то возня. К сидевшему поодаль вожаку подбежали двое котов. Некоторое время они нервно общались, потом убрались куда-то, а вокруг поляны вновь появились воины. Они не приближались, но и не удалялись. Тэ-о-ту тоже стал проявлять беспокойство. Он обратился к одному из воинов, кажется старшему, и в его мявканьи слышался явственный вопрос, тот смешно, по-человечески развел лапами и несколько раз фыркнул в ответ. Наверное, это было что-то вроде вечного солдатского: ничего не знаю, сказали тут стоять, вот и стоим. Вернулся вожак, скомандовал что-то своим бойцам. В лапах у тех появились веревки. Слава оглянуться не успел, как оказался весь опутан ими как балык горячего копчения. Его рывком поставили на ноги, которые связали лишь частично, на шею накинули петлю, и чувствительно ткнули в спину, приглашая следовать, куда скажут. Со спутанными ногами, нормально идти не получалось, он мог лишь мелко семенить. "Ни хрена себе! — думал старлей, поражаясь очередной перемене в настроении кошачьего племени. — Только сейчас радовались прибытию представителя славных сарканов или как их там, а теперь ведут на веревке, как стреноженного бычка… надеюсь, по крайней мере, не на бойню?"

"Прости неразумных, о, славный саркан! — раздался в голове голос Тэ-о-ту. — Мои соплеменники, похоже, потеряли разум. Давняя дружба сарканов и имуров для них теперь пустой звук. Старейшины рода потребовали изучить твое тело и душу, чтобы понять, мангас ты или нет, а заодно установить причины твоего появления в наших землях. До тех пор, решено удерживать тебя в запертом доме. Не сопротивляйся и не теряй надежды, я на твоей стороне и буду убеждать старейшин". Голос стих, а Славе не оставалось ничего иного, как тащиться туда, куда вели его новоявленные тюремщики.

Путь оказался не близок, вернее, скорость Славиного передвижения оставляла желать лучшего. Пока его тянули на аркане к неведомой цели, каша из мыслей в голове потихоньку выкипела. Осталось лишь две. Первая, скорей была вопросом: доколе? А вот вторая была настоящей мыслью, причем невеселой — похоже, в отсутствии "проводника" неведомые шахматисты ничем не могут ему помочь. Ведомая ими пешка заплутала в дебрях если и не вражеских, то уж точно не дружелюбных фигур.

Спустя примерно час пути, лес поредел, зато составляющие его деревья стали толще и выше, а на них…

Слава закрыл, потом открыл глаза, помотал головой, словно отгоняя наваждение. Перед ним раскинулся целый город на деревьях. На толстых ветвях, в десятке метров над землей в несколько ярусов, примостились десятки крытых гнезд, хижин, лачуг и шалашей сплетенных из ветвей и листьев и соединенных между собой сотнями веревочных мостов. Снизу, весь этот шанхай был не очень заметен, прекрасно вписываясь в ландшафт и как бы составляя неотъемлемую часть леса, если бы не его многочисленные обитатели, разом высунувшиеся из своих неказистых жилищ при Славином появлении. Все пространство вокруг наполнял нескончаемый ор, мяв, фырканье, шипение и прочие звуки, составляющие основу общения здешних обитателей.