Волки и ветер
Шрифт:
Ни звука. У Сарры заложило уши.
Исполин отпрянул, ошалев от содеянного. Путаясь в ногах и петляя, он сбежал, оставив за собой горячий след.
Оковы спали. Силы в лапах больше не осталось, и всё же, он побежал к Риф`фе. Ужасно боясь. За наставника. За себя.
Неужели это правда?
Из бездонных ран сочилась густая тёмная кровь. Чужая. Она стекала на грубую шерсть охотника, из-за чего та становилась липкой и неприятной.
Глаза волчонка округлились, а пасть распахнулась сама собой. Риф`фа
— Сарра, — выпалил он. — Поспеши за помощью!
«За помощью». В голове у волчонка заиграл карнавал. Плясали бессвязные, глупые и даже опасные мысли, которые, однако, казались теперь самыми правильными и своевременными. Все разом, хотя ни одна из них не была доведена до ума. И кружились они в безумном и всё ускоряющемся вальсе.
Следовало либо послушно мчаться к другим волкам… С пустой пастью… Разве так поступает настоящий охотник?
Ему вспомнилась недавняя встреча с зайцем Ниссом. В тот раз он бросил подбитого зверька, потому что желал сохранить честь. Потому что судьба распорядилась так.
Но что такое честь? Лось ранен и напуган, на этот раз по воле хищников. Настоящий охотник всегда доводит начатое до конца. Честь для него — это сладкий вкус победы. Настоящему охотнику не следовало послушно мчаться за помощью. Ему следовало рвать, грызть, добывать. Без страха и сострадания. И всё же…
И всё же, Сарра не пошевелился. Всего один намёк, одно слово способно было убедить или разубедить его в том, что он поступает правильно. Но неоткуда было выцепить этот призрачный жест одобрения. Единственное движение Небесного Волка… Он бродил где-то далеко. И Волчий Волк ичпуганно молчал. Внутри совсем маленького волчонка повис массивный груз, имя которому — «ответственность».
И сейчас на его костлявых плечах лежала ответственность не только за него самого, но и за его опекуна.
Для незнакомого с этим словом зверька, ноша оказалась слишком тяжела. И он, Сарра, сын своей Матери, принял решение.
— Я… я приведу подмогу… Но сперва…
— Сарра, нет! — внезапно воскликнул Риф`фа. — Делай, что я велю.
— Я только догоню его. Ты глазом не успеешь моргнуть, как я уже приведу остальных…
— Нет же, Сарра. Нет. — слабеющим голосом молвил Риф`фа.
Волчонка распирало от неуверенности и рвения. Решение, каким бы оно ни было, принято. Медлить нельзя.
Или он попросту боялся передумать?
В одно движение Сарра развернулся и поскакал вслед за сохатым.
«Так вот, откуда он черпает силу. Ветер!».
След судорожно плутал в редколесье: обломанные сучья, рыхлые вмятины в снегу и, конечно, алые капли крови. Крупные, приметные, они кляксами марали лесное полотно и говорили о том, что великан вышел из схватки тяжело раненым.
Он выживет, помышлял юный охотник, он выкарабкивался и не из таких передряг. И мы оба вернёмся в Стаю. Пускай раненные. С честью и добычей.
Честью Сарра считал успешную охоту. А саму честь мнил смыслом жизни любого волка, не понимая того, что честь — штука куда более сложная. Но эту истину юному волчонку на пути становления волком ещё предстояло познать на своём печальном опыте.
Теперь, бегунком двигаясь за кровавой нитью, он силился утешить себя. Обращался за советом к Волчьему Волку. Но Волчьего Волка не было рядом. Он остался там, с Риф`фой, сложил буйную голову на его изувеченную грудь и горько-горько плакал. Плакал о Сарре.
И на душе у волчонка томилась сухая пустота. Часть его оставалась в прошлом, в то время, как другая его часть неслась в неизвестном и часто меняющемся направлении.
Он настиг лося на краю обрыва. А над бездной, наконец, воссияла Луна. Большая дыра в небе — дверь в иную, бледно-жёлтую Вселенную. Небо показалось Сарре широким лицом, усыпанным веснушками звёзд. Единственным своим царствующим оком оно наблюдало за жизнью своих игрушек.
Только заснеженная скала, Сарра и исполин остались на всём белом свете. Из глубоких порезов сочилась жизнь, грузными тягучими каплями она падала наземь и топила белую холодную сажу. Лось пыхтел, томился и ждал.
Позади волчонка поднялась буря. Стихия вжала юнца в твердь, и он с трудом устоял на лапах. А Ветер всё визжал в ушах и гнал свои гибельные потоки вперёд, на юг.
Сохатый пошатнулся. Его нога с треском выгнулась, и он сорвался, издав оглушительный вопль, который вскоре затих. Вот так случилось: Сарра устоял, а лось — нет. Волчонок сделал несколько прыжков и остановил себя. Он замер в шаге от смерти. Шумного Ветра и след простыл — точно он исполнил свою волю.
К юному охотнику стало возвращаться сознание. И чем больше он вспоминал и понимал, тем страшнее ему становилось.
Он понимал, насколько необдуманно и дурно поступил, понимал, что навлёк большую беду на Риф`фу и самого себя. Понимал, что их добыча досталась бездне.
Одного он не мог взять в толк: почему никто не помог ему? Никто не подсказал, как быть в трудную минуту.
Ему захотелось, чтобы время замерло. Ужасно захотелось. До скрежета зубовного. Чтобы он остался здесь, на краю пропасти, наедине с собой. И чтобы ему никогда не пришлось вернуться к своим сородичам, не пришлось отвечать за свой поступок.
Вот бы кто-то другой ответил за него.
— Небесный Волк! — взмолился Сарра. — Где же ты, когда я так нуждаюсь в тебе? Почему оставляешь ты меня одного?!
Ответ? Нет ответа.
А внизу, под лапами, стелился предрассветный туман.
Мать-Волчица смотрела куда-то выше и правее своего сына.
— Риф`фа мёртв, — произнесла она, и этого хватило, чтобы на ресницах Сарры скопились слёзы.
— Я лишь хотел… догнать жертву…
— И где она? — перебила мама.