Волки
Шрифт:
Тяжелый кулак Хакимова с силой опустился на стол, так что зазвенели бокалы на обеденном столе.
– Телефон мне! – заорал он и рванул галстук.
Телохранитель, не боявшийся никого и ничего, кроме гнева хозяина, трусливо втянул голову в плечи. Бросившись исполнять приказ, он чуть не снес плечом несколько колонн подряд.
Получив трубку, Хакимов набрал номер и, дождавшись, пока кто-то на другом конце провода недовольно скажет «алло», заговорил, метая яростные взгляды на ни в чем не повинного телохранителя.
– Это у вас называется охраной? Я выкинул столько денег, чтобы вы сидели в своих теплых квартирах, да? Час назад убиты три моих работника, уничтожено два киоска, а вы не пошевелили даже пальцем, чтобы их защитить!
Его собеседник выслушал все это молча. Подождав, пока замолкнет визг Хакимова, он спокойно сказал:
– Разберемся, – и положил трубку.
– Миша, все сделано, – доложил Ильдус, входя в кабинет Тигра.
За ним шли еще двое парней, похожих больше на шкафы, чем на людей: квадратные фигуры громадного размера, квадратные подбородки, квадратные кулаки. Они улыбались как дети, которым только что подарили игрушку, о которой они давно мечтали.
Выслушав парней, Михаил нахмурился:
– Что, нельзя было подождать до закрытия?
У амбалов улыбки сползли с лиц. Такой тон Тигра не предвещал ничего хорошего.
– Так ведь страшнее, – пробормотал растерянно один из них. – Теперь не будут возникать.
Михаил, чувствуя, что сорвется, если этот идиот скажет еще хоть слово, процедил:
– Ильдус, убери их от меня.
Валлиулов вытолкал парней за дверь и повернулся к другу:
– Ильдус, теперь на нас три трупа, – медленно сказал Тигр. – Это война.
– Я сам лично застрелю этих придурков, – пообещал Ильдус.
– Не надо. Уже ничего не исправишь, а людей надо беречь. Предупреди всех, чтобы поосторожнее… – его прервал телефонный звонок. – Погоди, – остановил он Ильдуса, уже собравшегося уходить. – Успеешь. Сядь.
И взял трубку.
– Миша, я же предупреждал, – услышал он голос Батуева. – Почему ты не послушал меня?
– Поздно. Дело сделано. Не лезь в мои дела, Костя. Ты сам понимаешь, что может произойти. Не лезь. Разбирайся лучше с «Калейдоскопом», – посоветовал Тигр. – Если хочешь, могу даже помочь.
– Нет, Миша. Я дал слово, а слово надо держать. Иначе меня перестанут уважать. Я сам себя перестану уважать… Я не хотел войны, но ты меня вынудил. Ты начал первым…
Тигр бросил трубку и посмотрел на Ильдуса. Тот все понял сам по выражению его лица.
– Скажи всем, чтобы без неожиданностей. Первыми не начинать, на грубости не нарываться, конфликтов избегать, – тихо и четко, разделяя слова, проговорил Михаил.
– Да, конечно, – кивнул Ильдус и вышел.
Тигр закрыл глаза, набрал в грудь побольше воздуха и нажал несколько кнопок на телефоне:
– Оля?
– Миша, где ты? – спросила девушка. Чувствовалось ее волнение, и Сотников на секунду раскаялся в том, что она сейчас одна. Надо ее что ли в загородный дом перевезти, в квартире небезопасно, решил он для себя.
– Оля, я скоро приеду. Никуда не ходи, никому не открывай. Ладно?
– Хорошо, – согласилась Оля.
– Все, целую, – Михаил положил трубку.
Оля что-то писала. Погруженная в свою работу, она не слышала, как вошел Михаил. Подойдя поближе, тот с интересом наблюдал, как девушка, исправив в тексте кучу ошибок, рисует жирную красную двойку.
Михаил присел на корточки рядом и положил подбородок на крышку стола, предварительно подставив под него локти.
– Здравствуй, – сказал он, глядя на нее снизу вверх.
Оля посмотрела на него растерянно:
– Ой, Миш, я не слышала, как ты вошел, – и покраснела.
– Как учится молодое поколение? – поинтересовался Михаил.
– Все так же, – улыбнулась она.
– Это радует, – заметил Сотников. – Ты продолжай, продолжай. Я подожду.
– Миш, мне уже немного осталось, хорошо? – как бы извиняясь сообщила Оля.
Сотников закрыл глаза в знак согласия, и Оля снова взялась за тетрадки. А Михаил, забыв обо всех своих проблемах, рассматривал ее сосредоточенное и от этого немного строгое лицо.
Наконец, девушка отложила в сторону последнюю тетрадь и взглянула на жениха.
– Ужин подогреть? – спросила она. – Голодный, наверное?
– Не-а, – помотал головой Сотников, улыбаясь.
– Я все-таки подогрею. Вдруг ты потом передумаешь, – Оля встала, чтобы пойти на кухню.
Михаил удержал ее за руку:
– Оль, останься тут, черт с ним, с ужином, – и выпрямился.
– Что-то случилось, Миша? – ее взгляд был полон тревоги. – Я же вижу.
– Пока ничего страшного, – ответил он. – Может быть, в следующий раз.
– Страшная шутка, – Оля отвернулась.
Михаил обнял ее.
– Не сердись, я исправлюсь. Да, кое-что произошло. Но, может быть, можно будет избежать худшего. Я надеюсь.
Врал Сотников. И сам это прекрасно понимал. Но знал, что и в мирное время Ольга боялась отпускать его из дома, а если узнает, что грядет война, совсем покой потеряет. Не мог он этого допустить. Слишком любил ее для этого.
– Мне страшно, Мишенька, – прошептала Оля.
– Ничего со мной не случится, – заверил ее Сотников. – Я еще тебя переживу.
Ему захотелось вдруг прижать ее к себе и никуда никогда не отпускать.
Мобильник пищал на тумбочке. Оля спала рядом. Михаил нехотя протянул руку за трубой:
– Слушаю?
– Вот ты где, – Ильдус облегченно выдохнул.
– Чего тебе? – поинтересовался Тигр.
– Ты еще не знаешь? Впрочем, конечно, не знаешь… Ты вчера просил узнать о «Калейдоскопе». Так вот, это сделала «Четверка».