Вольный охотник
Шрифт:
— Мы так вам признательны, Отто! — затрепетала ресницами София. Как всякая женщина, она прекрасно умела вить веревки из мужчин. — Нам так повезло, что мы вас встретили!
— И вот еще что, барон, — засмущавшийся оптион приблизился к Яну и, стараясь делать это незаметно, сунул ему в руку покрытый тускло светящейся резьбой камень. — Вы сильно истощили свой резервуар, спасая жизнь вашего друга. Это достойный поступок, но вы и сами можете вскоре свалиться с истощением. Возьмите, это рекреатор. Не бог весть что, стандартный армейский модум, но позволит вам остаток ночи провести на ногах.
— Благодарю…
— Только — никому,
— Буду нем как рыба, оптион!
Наскоро попрощавшись с галантным офицером, Эссены, сопровождаемые четверкой легионеров, отправился дальше. Активированный модум восстановления виты немного поддержал силы Софии, Лизы и вновь перекочевал в руки Яна.
Они без труда — еще одна благодарность оптиону — преодолели второй и третий рубеж обороны и уже приближались к центральной площади, когда оттуда донесся громкий визг, заставивший задрожать стекла в окнах, а людей — поспешно схватиться за уши.
Вслед за этим на Яна навалилось ощущение нереальности происходящего. Поплыли очертания стен домов, воздух превратился в густой кисель, а лица спутников как-то неуловимо исказились.
— Что это?! — вдвое громче, чем требовалось, проорал старший из легионеров, выделенный им в сопровождение. В глазах его застыл ужас.
Ян с Софией переглянулись и, ни слова друг другу не говоря, кивнули.
— Геенна, солдат, — ответил Ян после небольшой паузы. — Кто-то только что открыл врата в Преисподнюю прямо посреди Кенигсберга.
Глава 20. Геенна
По счастью, они находились достаточно далеко от эпицентра, где неведомый Падший разорвал ткань реальности. Можно сказать, их и не зацепило даже, так, отголосками накрыло. Но и этого хватило, чтобы заставить здоровенных мужиков, тертых и наверняка много чего в жизни повидавших, скулить от страха, как трусливых собачонок.
Эманации Ада сами по себе на физиологическом уровне человеку навредить не способны. Что бы там ни говорили святоши из Экзархата, ни одной болезни или мутации со времен Валашской Геенны современная медицина так и не зафиксировала. Исключением, пожалуй, являлась способность Эссенов улавливать Дыхание Скверны. Правда, ее едва ли можно было отнести в опасной для жизни.
При этом убить излучение иной реальности было все-таки вполне способно. Страхом, от которого даже не у впечатлительных особ могло остановиться сердце. Невероятной безысходной тоской, под воздействием которой человек был способен наложить на себя руки. Или просто паникой, заставляющей бежать куда угодно, только бы подальше от источника отравленного воздуха, что зачастую тоже заканчивалось смертью. От падения с высоты, например.
Эссены были к Дыханию Скверны более привычны. Если бы у них имелась шкала, скажем, от одного до десяти, демонстрирующая степень воздействия адской энергии на людей, этот выброс они оценили не больше чем на четверку. Неприятно, но в целом жить можно. Даже, пожалуй, времени на привыкание не требуется. Совсем не то же самое, что за Пелену входить.
— Геенна? — дрожащим голосом переспросил один из легионеров. — Ад?
— А это что, не синонимы? — раздраженно отреагировала София.
Ян взглянул на сестру с укоризной, и та опустила глаза. Хорошо, когда тебя с детства готовят к Скверне, ты эту противоестественную вонь хоть и едва терпишь, но не пытаешься
— Простите… — едва слышно пискнула девушка.
Правда, ни на ее реплику, ни на последующие извинения никто внимания не обратил. Людям было не до нее. Они пытались удержать ускользающую реальность, но удавалось это далеко не всем. Лиза, например, опять обмякла — была еще слишком слабой после расхода практически всей магической энергии, легионеры держались за стены, боясь отпустить их. Из непривычных к Дыханию Скверны один лишь Никита Кристя держался более-менее бодро — несмотря на ранение и слабость. Он пусть и не относился к роду демоноборцев, но вырос и большую часть жизни провел неподалеку в марке, неподалеку от Пелены. А может, боль от ран притупила воздействие.
— После двух химер в лесу, психованных революционеров и беспорядков в самой спокойной имперской провинции я думал, хуже уже не будет, — пробурчал под нос Ян. Помолчал и уже для всех остальных добавил: — Двигаем в сторону Прорыва. У нас работа.
— Ты хорошо подумал? — подъехала ближе и в самое ухо брату прошептала София. — Мы почти пустые, Никита без «якоря» шагу ступить не может, а ты на Высшего собираешься идти?! С чем именно, Ян? Со шпагами и ружьями? Мы там просто без толку погибнем!
Ян оглядел свое воинство и перевел взгляд на сестру. Подмигнул ей.
— Соф, там же Экзархат и Имперская Канцелярия. Все модумы этого города и боеспособные воины — там. С чего ты решила, что я вдруг решил поиграть в героя?
— Потому что ты иногда дурак такой! — уже ни от кого не таясь, громко произнесла девушка. Качнула головой в сторону легионеров. — А с этими что делать? Они же стену отпустить боятся.
Солдаты и правда выглядели неважно. Лица их позеленели, кожа покрылась испариной, руки и ноги дрожали. Случись здесь оказаться бунтовщикам, они бы взяли легионеров безо всякого труда. Территориальные легионы служили только по месту сбора и никогда не командировались туда, где могли столкнуться с Дыханием Скверны.
— Пусть здесь остаются. Вряд ли нам потребуется сопровождение. А обуза сейчас ни к чему — своей достаточно.
Медленно, проверяя каждую улочку и переулок, Эссены двинулись к площади. Верхом остались только Никита с Лизой, брат же с сестрой спешились. Они шли через вчера еще мирный город как через вражескую территорию — держа оружие и магию наготове. Оставленные им солдаты, когда поняли, что дальше идти не нужно, стыдливо поблагодарили молодых людей и припустили к позициям своего подразделения со всех ног.
С каждой сотней шагов воздействие Геенны становилось сильнее. Ненамного, но достаточно, чтобы понять, что двигаются они в правильном направлении. Когда же из-за крыш ближайших домов показалась островерхая башня ратуши и шпили княжеского дворца, Скверна даже начала понемногу искажать реальность.
Пока едва заметно. На некоторых стенах домов появились набухшие вены, за прозрачными стенками которых можно было разглядеть густую черную жидкость. Темнота ночного неба сменилась тусклым багрянцем, а вместо звезд загорелись блуждающие красные огни. Кое-где между камнями брусчатки стал расползаться сухой мох, кружева которого словно были выточены из желтоватой человеческой кости. Если же не обращать внимания на эти досадные странности, то можно было сказать, что город и не изменился вовсе.