Волошский укроп
Шрифт:
– Если честно, я метил в сердце, – признался Мармеладов. – Просто одурел слегка от дыма и гипноза, да и отражение было размытым, вот и промахнулся… Не готов я пока прощать врагов своих. Стало быть, и сам прощения не достоин.
– А, успеется еще, – почтмейстер разлил остатки вина по бокалам.
Уснувшего от дымного зелья сыщика перевезли домой, на Пречистенку. Митя остался ночевать тут же, разместившись прямо на подоконнике – надо сказать, не без комфорта, поскольку успел захватить из логова турка две подушечки. Его брат прикорнул за письменным столом.
– Алеша ушел еще до рассвета. Поезд боялся упустить. Он ведь только на праздничную службу в
– Пойму, друг мой. Рано или поздно…
Мармеладов поднес к губам бокал, да так и замер. Бросил быстрый взгляд на часы. Вскочил, озираясь в поисках сюртука.
– Поспешим, Митя! Сорок минут до полудня, нам надо успеть.
Почтмейстер встал, недовольно поморщился, наступив на больную ногу.
– Да куда успеть-то? Стой, стой, оглашенный! Объясни толком.
Мармеладов вихрем налетел на приятеля и увлек за собой к выходу.
– В министерство! К Игнатьеву. Пока Чылгын кюрт не убил австрияка.
– Постой-ка… Ты ничего не перепутал? – Митя задержал приятеля на крыльце, тревожно вглядываясь в его глаза, словно подозревая помутнение рассудка. – Турок сидит под замком. Шпионские игры закончились.
– Напротив, игра продолжается. И следующий ход – мой.
Сыщик зычным свистом привлек внимание извозчика, вяло плетущегося по другой стороне улицы. Тот мигом развернул коляску и достал из-за пояса кнут, предвкушая лихую гонку.
– Гони в Хохловский, – крикнул Мармеладов, запрыгивая в экипаж. – Гони, будто за тобой бешеный волк гонится!
Митя только успел вскарабкаться в коляску, как кони понесли.
– Я ведь только сейчас окончательно понял, – объяснял по дороге сыщик, – в чем состоял дьявольский план Мехмет-бея. Он все предусмотрел, все просчитал. То, что мы считали ошибками похитителя, на деле было ступеньками, по которым турок нас водил…
– За нос, – мрачно пошутил Митя.
– Именно, что за нос! Он нарочно послал не простое письмо, а с запахом фенхеля, чтобы мы догадались о торговле пряностями. От семян или травы такой стойкий запах получить невозможно, хоть год они там пролежат. Турок капнул укропного масла – потому и бумага сильно пожелтела. Далее, загипнотизировал свидетелей, чтобы они на все лады долдонили приметы Дубровского и таким образом заставил нас заглянуть в томик Пушкина.
– Зачем? – удивился Митя.
– Чтобы впоследствии нам проще было разгадать шифр телеграммы! – уверенно кивнул сыщик. – Разве непонятно? Он хотел, чтоб мы ее прочли, сам нас подталкивал к нужным озарениям. Потому и привел филера к почте. Такой опытный тайный агент, как Мехмет-бей, мог избавиться от слежки в пять минут. Знает хитрые приемчики, наверняка знает. Известны ему также и самые зубодробительные шифры, которые мы бы и за месяц не раскрыли. А вместо этого он в телеграмме загадал простенькие шарады, словно гимназист на семейном празднике! Нет, турок хотел дать понять, что он знает про встречу с австрияком и что готов убить девочку, а главное – подсказал адрес, где его искать.
Извозчик заорал на зазевавшегося водовоза, который перегородил узкий переулок своей бочкой. Тот начал подавать в сторону, но колесо застряло в канаве, а бочка угрожающе накренилась: ни проехать, ни пройти.
– Э-э-эх, башка мякинная! – сплюнул в сердцах извозчик и набросился на водовоза, – Да чтоб тебе почечуй встрял!
Мужик что-то пролаял в ответ.
Мармеладов выпрыгнул из коляски.
– Это у них надолго! Ничего, пешком в три минуты доберемся. Или в пять, – добавил он, глядя как хромает и морщится почтмейстер.
– По твоему рассказу выходит, что Мехмет-бей прямо-таки напрашивался, чтобы его поймали, – вернул нить беседы Митя, чтобы хоть немного отвлечься от боли. – Но ведь это глупость несусветная! Ведь арестованный шпион не смог бы выполнить свой злодейский замысел.
– Вот! Любой бы так подумал и ничего не заподозрил, – сыщик взял приятеля под локоть и настойчиво заставлял ускорить шаг, не обращая внимания на оханье. – Но план турка как раз в том и состоял, чтобы мы возгордились от собственной прозорливости, потеряли бдительность и отправились ловить его по нужному адресу. Туда, где у турка хранится запас папирос с усыпляющим зельем, а все окна плотно закрыты. Стало быть, любой непрошеный гость в этом доме уже через пару минут окажется во власти гипнотического дара Мехмет-бея.
– Неужто гипноз такая сильная штука? – недоверчиво проговорил Митя, уже задыхаясь от быстрой ходьбы.
– В умелых руках – сильнейшая. Настолько, что заставила пятерых совершенно разных людей собраться в определенное время в вагоне, а после рассказать полиции одну и ту же историю. Готов спорить, они не осознавали того, что находятся под влиянием гипноза. Просто проснулись и почувствовали неодолимое желание ехать к Трубной площади, причем именно конкой. А когда описывали приметы похитителя, перед их мысленным взором стоял тот самый высокий блондин, понимаешь? Все эти люди – доктор, вдова, горничная, – были уверены, что видели его, хотя то был лишь морок, наведенный Чылгын кюртом.
Они свернули в переулок, уже показался знакомый особняк, можно было разглядеть голубые мундиры жандармов, замерших у парадного подъезда.
– Но чем басурманин хотел заморочить тебя, братец?
– Он прямо сказал об этом, видимо понадеявшись, что потом сотрет эти слова из моей памяти. Мехмет-бей рассчитывал, что заставит меня ровно в полдень убить австрийского посланника. А это поставит крест на любых дальнейших переговорах между нашими державами. Сейчас без семи минут двенадцать, стало быть, мы еще успеем остановить убийцу.
– Это которого? – переспросил Митя, хотя уже догадался, каким будет ответ сыщика.
– Платона, разумеется, – кивнул на ходу Мармеладов. – Турок сказал, что превратит меня в запасное оружие, на тот случай, если основное даст осечку. А кто прежде меня побывал в тот день в логове Бешеного волка? Только наш неугомонный кавалергард. Я вчера сначала удивился, что не встретил Платона в доме турецкого шпиона. Но потом решил, что он просто заехал переодеться. Тщеславному юнцу не хотелось выглядеть смешным. Сам посуди, арестует он турка, приведет к начальству – герой героем, а штаны чаем облиты. Это вполне логичное объяснение меня устроило. А когда ты передал слова Алеши, тут-то я и догадался. Почему турок выдвинул требование, чтобы полиция в этом деле не участвовала? Потому что когда взвод городовых нагрянет, попробуй всех разом загипнотизируй. Не выйдет ничего! И этот хитрец заранее рассчитал, когда обер-полицмейстер отзовет своих подчиненных, к делу привлекут частного сыщика, не терпящего вокруг себя орды помощников. Или среди сотрудников министерства найдется тот, кто ради ордена и продвижения по службе, пойдет ловить шпиона в одиночку. А на одного или даже двоих навести иллюзию гораздо проще, чем на толпу.