Волшебная нить
Шрифт:
– Нет уж, позвольте, я сам налью вам вина!
– услышала она звучный мужской голос и вздрогнула.
Из-за драпировок, отделяющих ложу от зала, выдвинулась высокая фигура в венецианском плаще и полумаске. Катя тотчас вскочила, не выпуская из рук бутылки. Мужчина властно отнял у нее вино и налил два бокала почти до краев. Один из них предложил Кате. Девушка приняла бокал, но пить не смела. Незнакомец же пил вино, пристально глядя на испуганную девицу, затем он поставил бокал на столик, засветил свечи в бронзовом канделябре и снял полумаску.
Взору девушки-пажа предстал мужчина лет сорока, белокурый, высокий и статный, с красивым мужественным лицом. От незнакомца исходила некая властная сила, взгляд исполнен невероятного магнетизма, высокий лоб и твердый подбородок дополняли прекрасный портрет.
Мужчина взял из рук Кати бокал и поднес его к ее губам. Катя невольно подчинилась чужой воле и сделала несколько глотков. Однако далее незнакомец повел себя весьма развязно. Он опустился на диван и, оглядев настороженную девицу с ног до головы, привлек ее к себе на колени. Катя встрепенулась, силясь вырваться из требовательных объятий незнакомца, однако это оказалось вовсе не просто. Девушка чувствовала, как выпитое вино разлилось теплыми волнами по всем ее жилкам, сообщая лень и негу. Красивого рисунка губы мужчины очутились в опасной близости к ее губам. Сильные и изящные пальцы незнакомца уже ласкали завитки волос на шее трепещущей девицы, касались лба и щек и между делом добирались до бархатных пуговок курточки. Катя рванулась что было сил и, чудом выскользнув из стальных рук незнакомца, отскочила на безопасное расстояние. Скорее бежать!
Тут дверь ложи внезапно распахнулась, и внутрь ввалилась разгоряченная пара: безусый прапорщик и маска в зеленом домино. Разглядев Катиного кавалера, они тотчас оцепенели с застывшими от удивления лицами. Катя не стала ждать окончания немой сцены, она выскочила в открытую дверь и поспешила скрыться от опасного незнакомца в пестрой толпе.
Девушка не стала разыскивать среди масок коварную графиню.
– Она нарочно завлекла меня сюда!
– бормотала Катя, ища выхода из вокзала.
– Я обезумела совсем, коли позволила обморочить меня! Ведь знала, кто передо мной.
Катя злилась прежде на себя, столь легкомысленно отдавшуюся на произвол светской интриганки. Она все еще дрожала от пережитого потрясения, когда выскочила на крыльцо и остановилась, не зная, куда ей двинуться далее. Перед беглянкой неизбежно встал вопрос, как же теперь вернуться в Петербург, к Наташе?
– Ну, слава Богу, нашла!
– услышала она знакомый голос и радостно вскрикнула.
К крыльцу подкатил экипаж, из которого выбралась Марья Власьевна собственной персоной.
– Сказывала Наташе, найду, вот и нашла. Она отговаривала ехать, сердитая - страсть!
Катя едва не бросилась на шею своей спасительнице.
– Как я рада вас видеть!
– воскликнула она не кривя душой.
– Таки и я ведь не с пустыми руками!
– ответила довольная Марья Власьевна, запихивая Катю на сиденье коляски. Забралась и сама с необыкновенной для ее возраста легкостью, велела кучеру трогать.
– В Петербург!
Катя в ожидании уставилась на Аргамакову, блаженно чувствуя, как ее отпускает страх и покидает нервная дрожь. Между тем Марья Власьевна выдержала солидную паузу, ожидая расспросов и торжествующе улыбаясь, хотя во мраке кареты Катя вряд ли могла разглядеть эту улыбку.
– Однако ты не горишь узнать, что я припасла для тебя!
– не выдержала и сама нарушила молчание почтенная дама.
– А ведь я говорила о тебе с принцессой Ольденбургской!
Катя оживилась и радостно воскликнула:
– Возможно ли?
– Их высочество обещала рекомендовать тебя самой государыне!
– торжественно произнесла Марья Власьевна и умолкла, давая Кате возможность опомниться.
– Когда же?
– нетерпеливо воскликнула Катя. Она была в восторге: иллюзорная надежда обретала существенные очертания.
– То-то и оно, что завтра! Тебе назначена утренняя аудиенция в Аничковом дворце: государыня нынче будет в Петербурге, - сообщила довольная Марья Власьевна.
– Честь-то, честь-то какая оказана! Да так скоро, как и не ожидали. Понравилась ты ей, должно быть.
– Кому?
– ничего не понимая, спросила Катя.
– Ты что, мать, оглохла? Сказываю: Терезе Васильевне, принцессе Ольденбургской, кому же еще! И когда успела, плутовка?
– она шутливо погрозила пальцем смущенной девице.
Катя дивилась и гадала:
– Когда же она могла видеть меня?
– На благотворительно вечере, когда же еще, - уверенно отвечала почтенная дама.
Ну конечно, та важная дама, с которой она так доверительно беседовала давеча, была сама Тереза Васильевна! Стремительность событий ошеломляла девушку, в голове ее все смешалось
– Я и поспешила обрадовать тебя да подготовить, а Наташа говорит, ты в маскараде.
И Марья Власьевна, будто вспомнив что-то, всплеснула руками:
– Да зачем же тебя, мать моя, понесло сюда, на публичный маскарад? Да с кем? Здесь каких только шарамыжников не бывает! Я было своим ушам не поверила.
Катя чувствовала себя скверно. Марья Власьевна права. Пережитый страх опять вернулся, и девица холодела от мысли, что могло случиться, не ворвись в ложу случайные безумцы. "Я гадкая! Гадкая!" - терзалась мысленно Катя, а Марья Власьевна продолжала назидательную речь.
– Не ты ли твердила, что графинька-то интриганка, твоего суженого до дуэли довела?
Катя злилась на себя и на целый свет.
– Ах, они были любовниками!
– с усилием произнесла она.
– Левушка утверждал, что, узнав меня, тотчас прекратил связь. Но можно ли верить?..
Марья Власьевна помолчала, раздумывая, а когда заговорила, то и помина не было в ее речи ворчливости. Голос почтенной дамы звучал непривычно спокойно и устало:
– Верь, непременно верь, матушка. Да коли не веришь, на что тогда весь сыр-бор затеяла? Теперь уж и государыню вовлекла...
– Она вздохнула, порылась в ридикюле, достала карамельки. Одну сунула Кате, другую отправила в рот.
– А что до их связи, пусть себе. Вздор, пустое. Кто в молодости не перебесится, того добродетель ненадежна. Вот так-то...